За этими размышлениями он и не заметил, как очутился возле женщины, которая расплавляла камни{519}.
— Зачем вы это делаете? — невольно заинтересовался Линь Ле.
— Да, вот один дядька отбил только что полгоры, и из-за этого обрушился кусок тверди небесной. Надо твердь зачинить, вот я и плавлю камни.
«Оказывается, небо камнями чинят, — подумал про себя Линь Ле, — тогда неудивительно, что люди страны Ци живут в постоянном страхе{520}».
Пройдя немного дальше, он увидел пустырь, на котором ожесточенно с кем-то сражался чернолицый полководец, и пыль вокруг стояла столбом. Вдруг раскатом грома над полем пронесся крик сражавшегося, и он запел:
От этого страшного голоса у Линь Ле в ушах зазвенело, и он хорошо расслышал лишь первые две строки песни. И тут Линь Ле снова вспомнил слова Мэн-цзы о величии и силе духа.
Долго еще шел так Линь Ле и наконец почувствовал, что он сильно проголодался. Тогда он стал смотреть, где бы ему поесть. По дороге встречались небольшие харчевни, чайные и лавчонки, в которых продавались горячие пампушки, сладости из фиников и другие яства. Линь Ле хотел было зайти в одну из таких лавчонок-харчевен, но заметил, что там внутри сидит какой-то посетитель в одеянии эпохи Чжоу, и неизвестно из-за чего с кем-то там бранится. Человек этот был до того разъярен, что его длинные волосы дыбом стояли на голове, высоко поднимая его шапку{522}.
«Э-э, нет, с таким лучше не связываться», — подумал Линь Ле и прошел мимо. Через несколько домов, по соседству с этими харчевнями, он увидел другую, которая торговала горячими пирожками с мясом. В харчевне сидело множество людей, закованных в канги. Исхудалые, грязные, они то и дело тяжело вздыхали.
— За что это вас всех заковали, — спросил, поклонившись им, Линь Ле. — Я вижу, вы все тяжело вздыхаете. Может быть, здесь несправедливость какая-нибудь?
— Какая там несправедливость… сами виноваты во всем, — ответил ему кто-то.
— Вот все из-за этого, — сказал другой и кивнул головой в сторону котла, на котором стояла огромная пароварка с горячими пирожками и от которой так и валил пар. — Дошли до смертоубийства, — продолжал он, — теперь сожалеем, да поздно уже… А вот если вы думаете помочь людям, то напоминайте им, чтобы они старались быть сдержанными и не забывали бы слова «терпение», тогда самое страшное, что может произойти в жизни, минует их, и они не окажутся в нашем положении. — Линь Ле хотел было что-то ответить, но в это время почувствовал запах финиковых лепешек, который доносился из соседней харчевни. Тогда он привязал коня и пошел туда. Выбрав себе столик, он стал разглядывать посетителей. Это все были истощенные, болезненного вида люди с желтыми, исхудалыми лицами. У многих из них были огромные, вздутые животы. Они с трудом проглатывали пищу, и, когда они ели, на лицах у них отражалось столько страдания, что просто жалко было на них смотреть. Других же рвало от каждого проглоченного куска. Они снова пробовали есть, но их снова рвало, и так без конца.
— Как же это вы заболели такой болезнью?.. Как вам не повезло! — сочувственно сказал одному из них Линь Ле.
— Причем тут «не повезло»? — ответил тот. — Сам виноват. Да и все мы тут такие, — сказал он, тяжело вздохнув. — И вот, вот все из-за чего, — добавил он, немного помолчав, указывая на пароварку. — С каждым днем все хуже и хуже, и наконец дошли до того, что даже и пища нейдет… Вот смотрите на нас и советуйте людям не забывать о терпеливости и сдержанности, тогда не будут страшны никакие несчастья.
«Да что это такое! — подумал Линь Ле. — Там из-за пароварки людей заковали в канги, здесь из-за нее же люди мучаются и есть не могут! Ладно, — решил он, — поем сначала, а потом разделаюсь с этими проклятыми пароварками!».
— А ну, подавай скорее! — закричал он.
— Слушаюсь, — ответил ему человек, но отнес сладкие лепешки на другие столы.
— Ах, ты скотина! — заорал на него Линь Ле. — Что я хуже тех оборванцев, что мне нельзя подать раньше! Неси немедленно, а то отведаешь кулака!
Видя такое, человек стал быстро собирать с пустых столов холодные лепешки, оставшиеся от других посетителей, и подал их Линь Ле. Линь Ле вскипел и, взяв блюдо с холодными лепешками, со всего размаха кинул его прямо в лицо человеку. Тот неистово закричал и, обливаясь кровью, тут же свалился. В это время пароварка запыхтела, крышка над ней стала подниматься, и оттуда повалил густой пар.