Энрике кивнул и снова подхватил свой сканер. Выходя, он спросил:
— Но почему она убежала с этими криками? Мы не намеревались причинить ей вреда. — Теперь, когда его первое изумление после воссоединения со своими пропавшими жуками миновало, он расстроенно уставился в сторону подлеска, куда с криками убежала девочка. — Кстати, она, похоже, скрылась вон в той куче мертвых деревьев.
— Не пойдем за нею прямо сейчас, — предложила Катриона. — Дадим ей немного успокоиться.
— И я уж точно не собирался ее есть! — добавил Энрике, задним числом приходя в негодование — Белые призраки? Почему это она так нас назвала?
— Я предполагаю, что кто-то рассказал ей… сказку, чтобы ее напугать и заставить чураться приходящих незнакомцев. Или не подпускать их к себе. Незнакомцев в защитных костюмах, это точно.
— Чтобы скормить такую ложь ребенку, это взрослые должны быть очень злобными. — Энрике оглянулся, явно встревоженный. Они сходили проверить то, что показалось им уборной и оказалось ею на самом деле. Она стояла по другую сторону от кладбища, и там никого не было. Хотя пользовались ею регулярно и совсем недавно — нос Катрионы чуял это даже сквозь фильтры.
— Разве твои родители никогда не делали чего-то подобного? Чтобы ты оставался в безопасности, пока еще слишком молод, чтобы толком понять?
— Вовсе нет. Они просто объясняли мне вещи как они есть. Ну, не субатомную физику, не в три же года. Хотя обычно я старался упросить их читать мне не выдумки, а научно-популярные книги, едва вырос достаточно, чтобы пожаловаться.
— Хм. — Сейчас перед Катрионой стояла проблема ребенка менее грамотного и педантичного, чем юный Энрике. Запаздывающего в развитии — прискорбно, а может, и тревожно. Но все же эта девочка демонстрировала хорошую речь, правильную по смыслу и грамматически, даже если содержавшую ошибочное суждение, а это ставило ее довольно высоко на лестнице познания. У нее не такие глубокие нарушения или она просто прожила здесь не слишком долго? Катриона припомнила, что черепа на кладбище были меньше и зачастую — деформированные.
— А как ты относишься к художественной литературе? Притчам, мифам, сказкам?
Энрике уступчиво развел руками: — Как к договорной лжи, наверное.
— Договорная ложь на самом деле, э, весьма социально продвинутая штука. — Хотя Александр с Элен скоро до нее дорастут. Но у них в конце концов есть такой папа, как Майлз.
— Но, если кто-то облекает свой урок в ложь и дети понимают, что это неправда, они наверняка отбросят и урок вместе с ней. Это же логично. В этот момент они не могут доверять ничему.
— Хм. — Не объясняет ли это кое-какие важные вещи насчет подросткового возраста? — Значит, в этот момент им придется самим изобрести научный метод. Или каким-то образом ему обучиться.
— Вообще-то лет до семи я об этих вещах не задумывался, — признался Энрике с таким видом, словно извинялся за прискорбную задержку в собственном развитии.
Катриона улыбнулась:
— Знаешь, Энрике, подозреваю, что папа из тебя выйдет отличный, когда у вас до этого дойдет. На твой собственный особый и странный манер.
— Ты правда так считаешь? — Ее скупая похвала заставила Энрике просветлеть. — Вы с Майлзом отличные родители. Я хочу сказать, я ни разу не видел, чтобы вы паниковали.
— Если ты живешь с Майлзом, уровень «паника» у тебя установлен очень высоко. — Например, здесь и сейчас она совершенно не паниковала. Чувствовать себя чертовски неуютно и беспокойно — это ведь не паника, верно?
Если в пределах полукилометра отсюда и находилось какое-то еще человеческое существо, сканер Энрике его не показывал. Катриона сдалась и вгляделась в далекий бурелом сама.
— Насколько сильно радиоактивен этот участок?
— Он расположен на отроге горы, отходящем от хребта. Мы решили не использовать его в качестве экспериментальной площадки именно по этой причине. Довольно осушенная почва.
— Значит, обильно промытая?
— Мы можем проверить радиационную карту лесничества из флайера. — Запоздало он спохватился: — А почему ты спрашиваешь?
— Давай посмотрим карту.
Они оба забрались на переднее сиденье — черт, после всего новенький флайер тоже придется обеззараживать внутри и снаружи! — и Катриона вызвала видеокарту. Сетка их нынешней позиции не показывала ни одно из виденных ими строений, и это было ожидаемо, но этот еще участок земли был один из наименее «горячих», обрамленным по дальним краям более зараженными пятнами и полосами в соответствии со случайностями рельефа. Невооруженным глазом она именно так это и увидела.