Оклемавшийся Жорик вскоре ушёл, Саманта заперлась у себя, Елена Петровна убрала со стола, загрузила посудомоечную машину и тоже удалилась. Ирка дорого бы дала, чтобы послушать её разговор с супругом, но хозяйская спальня была единственным помещением, куда она не осмелилась пристроить закладное устройство, поэтому Кудрявцева настроила приёмник на "жучка" в комнате Снежаны, надеясь, что хозяйка перед сном зайдёт к племяннице поговорить о её обвинениях. Но вместо разговоров услышала безудержные, отчаянные рыдания.
– У меня буквально сердце зашлось от жалости, Кать. Подхватилась бежать к ней, утешать, но в дверях опомнилась: когда человек так плачет, свидетели ему невыносимы. Как же мне стало стыдно! За то, что злилась на неё, как дура ревновала к ней этого урода – надо ведь быть настоящим уродом, чтобы так обойтись с влюблённым ребёнком, правда? А главное – за эти "жучки". Это до какой же степени нужно потерять самоуважение и вообще всякое понятие о допустимом!
В столовой и кухне раскаявшаяся Ирка провела "дезинсекцию" той же ночью. "Жучков" из комнат Саманты и Снежаны убрала, пока девушки совершали утренний туалет. Труднее всего было добраться до "жучка" в люксе. Поймать момент, когда человек, живущий в отдельной квартире, пойдёт принимать ванну, трудно; снять устройство в присутствии Фаршада невозможно – заметит. Изобрести предлог, чтобы отослать его из комнаты? Сначала неплохо бы придумать предлог для визита. Дружбы с высокомерным арабом у Ирки как-то не сложилось.
В общем, кружила она у двери Фаршада до полудня, а потом ей повезло: из люкса вышла хозяйка с пылесосом, увидела Ирку и сказала, кивнув на дверь:
– Ты к нему? Зайди позже, он в ванне плещется. – И ушла на кухню.
Ирка сделала вид, что идёт к себе, а потом проскользнула обратно и прокралась в люкс. "Жучок" был прикреплён к верхней части шторы – чтобы на него случайно не наткнулись. Для того, чтобы его снять, Ирке нужно было встать на подоконник. Именно тогда она обратила внимание на олеандр, кадку с которым хозяйка с приходом тепла выставила на Фаршадов балкон. Растение выглядело абсолютно нетронутым, в этом Ирка готова поклясться чем угодно.
А на следующее утро Снежану нашли мёртвой. Экспертиза установила, что она отравилась олеанином – гликозидом, в избытке содержащемся в листьях и цветах олеандра. Именно их – листья и цветы – обнаружили в заварочном чайнике, стоявшем на столе в комнате девушки. Там же стояла чашка с остатками ядовитого чая. А олеандр на балконе Фаршада оказался ощипанным.
Следствие закончилось быстро. Отпечатки пальцев, найденные на чашке и заварочном чайнике, принадлежали Снежане. Узнав о публичной сцене, которую Жорка устроил влюблённой девочке в день её рождения, о том, что Снежана заперлась у себя в комнате, отказалась выйти к завтраку, обеду и ужину, отказалась впустить к себе тётку, в туалет старалась прошмыгнуть мышкой, чтобы никто не видел её заплаканного лица, следователь пришёл к выводу, что девочка покончила с собой. Проскользнула в квартиру Фаршада, пока все сидели за столом, оборвала цветок, а ночью заварила и выпила отраву. Обитатели пансионата думали так же. До сегодняшнего дня.
А сегодня за поминальным столом, когда хозяйка расплакалась, причитая, что не может даже заказать заупокойную службу, потому что церковь запрещает молиться о самоубийцах, Фаршад внезапно взорвал "бомбу":
– Она не сама. Её убили.
И рассказал следующее.
Месяца два назад он заметил, что у него начали пропадать деньги. Небольшие. По тысяче – по две за неделю. Он сразу подумал на Снежану, потому что девушка как раз взялась помогать тётке по хозяйству и, в числе прочего, убирала его апартаменты, а до этого деньги не исчезали. Хитрый араб решил, что судьба сама вкладывает ему в руки оружие, которое поможет завоевать равнодушную красавицу. Поэтому он не стал учинять скандал, а вместо этого с помощью соотечественника-специалиста установил записывающую видеокамеру, нацеленную на секретер, где хранились деньги. Маскировало камеру бра, которое умелец-компатриот повесил на противоположной стене над кроватью Фаршада.
Однако ловушка не сработала. Камера не зафиксировала воришку, деньги пропадать перестали. Сначала Фаршад ежедневно просматривал записи, потом плюнул и забыл. А вчера вечером, обнаружив на компьютерном столе невесть откуда взявшиеся девять тысяч, вспомнил. История с кражей его уже не особенно волновала, да и угол, где стоял компьютерный стол, камерой не просматривался. Но Фаршад сообразил, что на пути к балкону с ядовитым цветком Снежана обязательно должна была попасть в поле зрения камеры, и внимательно просмотрел записи за двадцать восьмое (день рождения Снежаны) и двадцать девятое мая (последний день её жизни). Двадцать восьмого незримую линию между камерой и секретером никто, кроме самого Фаршада, не пересекал, а двадцать девятого в сторону балкона и обратно прошли два человека: сначала Елена Петровна, потом – Ирка.