Прапорщик:
— Товарищ солдат, вы умеете плавать?
— Так точно!
— Где вы этому научились?
— В воде, товарищ прапорщик!
Монашка звонит в пожарную часть:
— Срочно приезжайте! Ко мне в окно кельи пытается влезть мужчина.
— Может, вам лучше обратиться в полицию?
— Какая полиция? Зачем полиция? Ему лестница нужна!
— Продается дрель! Работает без розетки!
— Ну-ка, покажи!
— Вот…
— Так это же «калаш»!
— Ну, «калаш» там или нет, не знаю. Но дырки делает хорошо!
— Чему вас учат в армии?
— Картошку чистить, снег разгребать. В общем, если враг нападет, мы ему сможем и дорогу расчистить и пожрать дать.
Прапорщика спрашивают:
— Петрович, долго еще служить будешь?
— Пока руки носят…
— Товарищ солдат! Чем вы занимаетесь?
— Выполняю ваше приказание, товарищ майор!
— Я вам ничего не приказывал!
— А я ничего и не делаю!..
Старого летчика спрашивают:
— Петрович, тебе же 65, слепой, глухой, как же ты летаешь?
— Да чего там, меня же жена на работу привозит, а там штурман встречает, взял под руку и повел медконтроль проходить, ну и полетели.
— Как это? А взлет? Это же сложно! Все-таки Ил-62.
— Да чего там, дал ему газ — он сам взлетает.
— Ну а «Москва—Хабаровск» — это же хрен знает куда.
— А штурман для чего? Он мне говорит: «Петрович, вправо», «Петрович, влево», долетаем, короче.
— Ну, а посадка?
— Почти все автоматика, правда, на конечном этапе я беру штурвал в руки и жду, когда второй пилот скажет: «Сейчас этот слепой хрыч нас убьет!»
Вот тут я плавно добираю штурвал на себя.
ОМОНовцы стоят перед разъяренной толпой демонстрантов, палками по щитам стучат.
Один ОМОНовец другому:
— Вон видишь тетку в цветастом платье? Это теща моя. Ее не трогай! Она — моя!
Летит вертолет. Штурман дает команду командиру:
— Командир, два градуса вправо.
Командир — ноль внимания. Штурман снова:
— Командир, два градуса вправо.
Командир опять ноль внимания. После третьего раза командир говорит:
— Я тебе что, на комариный нос поворачивать буду?
Пауза. Затем команда штурмана:
— Командир, тридцать градусов вправо.
Командир:
— Понял, тридцать градусов вправо! — И меняет курс.
Пауза. Штурман:
— А теперь двадцать восемь влево…
Гадалка — клиенту:
— Я вижу ваше будущее. Оно прекрасно: высокая должность, вы быстро карабкаетесь по лестнице, вы в блестящей форме.
Клиент:
— Это я все знаю. Я пожарный.
Лейтенант после окончания училища прибыл по назначению к месту службы в дальний гарнизон. При подходе к КПП почистил запылившиеся сапоги платочком, поправил ремень, фуражку и чуть не строевым шагом направился к КПП. Вдруг навстречу ему вышел какой-то потрепанный старший лейтенант, обросший, неопрятный, и лет ему примерно 40–45.
— Эй, старлей, как здесь служба? — спросил новоиспеченный лейтенант.
— Служба нормальная, сам увидишь, каждые полгода новое звание.
— А чего ж до старлея только дослужился?
— Так я полковником сюда пришел.
Разгневанный сержант вбегает в казарму и орет:
— Какая сволочь 5 минут назад сказала моей девушке на проходной, что каждая нашивка обозначает ребенка?
— Алло! Это база? Я насчет сарая. — Извините, но это ракетная база. Вы не туда попали.
— Нет, блин, это вы не туда попали!
Водитель автобуса разгадывает кроссворд, к нему в кабину залезает оперативник. Водитель:
— Слышь, Петрович, «ночной наряд»?
— Обход.
— Не, не то.
— Вылазка.
— Не подходит.
— А ты в ответах посмотри.
— Так нечестно будет.
— Смотри, мне самому интересно стало!
— Слушай, оказывается ночной наряд — это пижама!
Она:
— Как дела на личном фронте?
Он:
— Много ваших полегло…
Стоят на польско-белорусской границе русские автолюбители. Пробка растянулась на 2 км.
Поляки медленно, с неохотой пропускают машины, и один русский подходит к таможеннику и говорит:
— Пан знает, когда немцы на Польшу напали?
— Да, в 1939 году.
— А пан знает, когда немцы на СССР напали?
— Да, в 1941.
— А пан знает, что они все эти 2 года делали?
— Нет!
— Да они, мать твою, на польской таможне оформлялись!