«Как человек, в полусне томящийся болью, он хотел оторвать, отбросить от себя больное место и, опомнившись, чувствовал, что больное место — он сам.»
Лев Николаевич Толстой «Анна Каренина»
День сменяется днём. Дворец Топкапы остался таким же неизменным, каким я его оставляла пару дней назад. Только вот люди как будто стали мрачнее.
Первым же делом, когда я прибыла во дворец, меня навестила Кёсем султан. Она отвесила мне звонкую пощёчину и сказала, что никогда не встанет на мою сторону. Позже я узнала, что Ингрид хатун нашли мёртвой в тайном саду. И кажется, что всем было крайне ясно, что рыжеволосую убила Кёсем султан, но все всё равно пытались найти убийцу.
Пока что, Мурад не притрагивался ко мне так как понимал, что из-за последних событий, моё тело было сильно поколечено. Я до сих пор смотря на своё отражение вспоминала Искандера и его добрые глаза. Смотрела на множественные синяки и раздумывала о тех днях, когда я думала, что наконец-то свободна и счастлива.
Больно. Внутри меня всё болело.
Я стояла на учёте у лекаря, который ежедневно докладывал Мураду о состоянии моего здоровья. Да уж, о здоровье Мурад заботился как никогда.
Его очень волновал фактор моего самочувствия, так как он был намерен выполнить своё страшное обещание, о котором я стараюсь лишний раз не вспоминать.
Прошла неделя с тех пор, как я не видела его. Мне выделили отдельные покои и запретили всякому входить туда. Кроме лекаря, конечно же.
Вечером в мою дверь постучали, и я сильно напряглась. У меня уже появился некий страх на счёт Мурада. Я боялась, что тот возьмёт меня силой. Боялась этого, и именно поэтому напрягалась каждый раз, когда слышала шум за дверью в свои покои.
В мои покои вошла лекарша. Она встретила меня взглядом полного сочувствия, и принялась делать то, что от неё требовалось.
Она проверила органы по женской части, а затем попросила меня раздеться, как и делала это обычно. Лекарша ходила вокруг меня, и намазывала какой-то мазью мои синяки.
— Говорят, что султан специально воздерживается от наложниц, чтобы зачать с тобой ребёнка, — сказала та.
Я молчала, но моё голое тело, которое было полностью открыто для неё, выдало меня с головы до пят. По мне прошла дрожь, и я обхватила себя руками.
Лекарь заглянула мне в лицо, в котором читалось ещё большее сострадание, чем прежде:
— Бедная, он ведь тебе совсем сна не даст…
Я отвернулась от женщины.
Неужели она не понимает, что я и сама всё это знаю? Страшно даже представить, как долго мне придётся делить ложе с Мурадом.
В скором времени женщина-лекарь сказала мне одеваться и то, что я ещё не готова к зачатию. Я облегчённо выдохнула, прекрасно понимая, что та и обмануть ради меня могла. Лекарь ушла, и я вновь осталась в одиночестве.
Я легла на свою кровать и стала крутить вокруг пальца подаренное Искандером кольцо. Кольцо было единственным напоминаем того, что Мурад за человек. Оно было даже чем-то большим, чем просто ювелирное украшение. Оно помогало мне не влюбиться в Мурада вновь. А это было очень важно.
Д в а д н я с п у с т я…
Всё таки это случилось. Настал тот день, когда лекарь сообщил Мураду, что я здорова.
Ко мне в покои сослали много людей, чтобы принарядить меня. Среди них я узнала и Дженет калфу, которая старательно делала вид, что не знает меня.
Её можно понять, ведь она человек Кёсем султан. Но всё же можно было бы хотя-бы пожелать удачи.
Мне выбрали открытое нежно-канореечного цвета платье. Волосы распустили и завили специальным предметом. Меня подкрасили косметическими средствами, украсили украшениями, и стали рассматривать со стороны, думая, чтобы ещё такого добавить в мой образ.
— Мне кажется, что она выглядит идеально, — сказала какая-то калфа, и многие одновременно закивали.
Я же подумала про себя, что их старания напрасны. Мурад всё равно с меня всё снимет, и ему было бы всё равно в каком платье я к нему приду. Хоть я буду в мешке из-под картошки, он всё равно сделает то, что хочет.
— Тогда ведите её, — выкрикнула Дженет калфа, и я в который раз убедилась, что та не на моей стороне.
Вот и пришёл тот час, к которому меня готовили одну неделю и два дня. Какой-то ага давал мне напутствия, явно не зная, что у Мурада я уже была. Но я всё равно старалась делать вид, что слушаю его. Не хотелось обижать участливого агу.
Я увидела заветные двери в султанские покои, и почувствовала панику. Мурад воздерживался из-за меня другими наложницами, и при этом он серьёзно настроен получить от меня ребёнка. Я боюсь, что тот сделает мне больно. Возможно не специально, но я всегда боялась физической боли.
Предупреждать о моём приходе не было нужды. Передо мной просто раскрыли двери, и запустили внутрь.
Мурад ждал меня. Он смотрел прямо на меня с самого начала. На нём были свободные белые штаны и из такого же материала широкая рубашка.
Я не собиралась кланяться, но тот кажется и не собрался вынуждать меня на это.
Он подошёл ко мне, и не говоря ни слова крепко поцеловал. Руки Мурада обхватили мои волосы и потянули вниз, чтобы приподнять моё лицо.
Я не отвечала на его поцелуй и было видно, что Мурада терзает это. Он отстранился от меня лишь на сантиметр.
— Будь со мной в эту ночь, — это прозвучало таким голосом, как будто зеленоглазый умолял меня.
Затем он снова прильнул к моим губам, а я осторожно ответила на поцелуй.
Его реакция была незамедлительная. Он убрал свои руки с моих волос и переложив их на талию, прижал меня к себе.
Я начала чувствовать знакомое ощущение. Ощущение, когда тепло распространяется внутри тебя, а мысли крутятся лишь только об одном человеке.
Мурад, Мурад, Мурад.
— Почему ты такой? — тихо и сипло спросила я, когда тот начал целовать мою шею.
Он не отвечал, но его руки сильнее сжали мои ягодицы. Я начала тяжело дышать, и в глубине души мне было стыдно за это.
Ведь… Ведь мне не должно быть хорошо с ним после всего этого. После всего того, что произошло, мне должно быть противно от каждого его прикосновения.
Спустя какое-то время, мы перешли на кровать и его руки стали более настойчивыми и смелыми.
Он стянул с меня платье, а позже снял с себя свою рубашку. Мурад прижимался своим спортивным телом к моему, а я ответно хотела чувствовать его ещё ближе.
Через какое-то время, я и сама стала искать с ним близости. Я целовала его, а он отвечал на поцелуй. Я трогала его спину руками, а тот в ответ сильнее сжимал моё тело.
Когда он вошёл в меня, то уже не было смысла скрывать свои эмоции. Я начала стонать так, как будто всё это время только и ждала этого мгновения.
Мурад был уверенным в своих действиях. Он был требователен и не насытен. Когда казалась бы, что всё закончилось, то он вновь возбуждался и всё начинальнось заново.
Когда время подходило к утру, он всё ещё не спал. Его поцелуи казались более нежными и внимательными. Он двигался медленно, и просто ловил момент. Когда он вновь закончил то, ради чего я здесь. То лёг совсем рядом со мной.
Что ж, теперь шанс забеременеть крайне велик. Я полежала ещё чуть-чуть, а потом попыталась встать, но рука Мурада остановила меня.
— Останься со мной на день.
Я не сразу поняла смысла его слов, но затем всё же легла на предложенное место. О чём мне с ним говорить весь нынешний день? Мне совсем не хотелось ругаться с ним, ведь это только усугубит моё положение.
Хотелось просто уйти в свои покои, и не выходить оттуда до того момента, пока мне не скажут, что я беременна. Комментарий к Part 27. Надеюсь, что глава не получилось слишком пошлой. Что думаете на этот счёт?
====== Part 28. ======
Султанские покои. Стамбул.
Утром к нам зашло должно быть около пятнадцати слуг — и всё это было лишь для того, чтобы принести мне и Мураду завтрак.
Как только перед зеленоглазым поставили достаточно большую порцию каши с фруктами, то тот сразу же принялся её есть. Я же не могла и ложку взять в руки из-за нарастающего напряжения и очевидной неловкости. Зачем я вообще ему здесь нужна? Поговорить? Серьёзно?