Разговор, как я и думала, ни к чему особому не привел. Меня вежливо выслушал какой-то напыщенный болван, поблагодарил за то, что не стала вызывать полицию, и обещал разобраться с произошедшим у Льюиса дома сегодня же. Сам Льюис вчера уехал в отпуск, и раз не сообщил мне куда, то и компания не станет. Личная жизнь сотрудников их вообще не касается. Но когда служба безопасности вернется из дома Льюиса, мне, в виде исключения сообщат о результатах. Красивым девушкам вредно так сильно переживать.
Отключившись, я впервые пожалела, что громоздкие телефоны вышли из моды — сейчас не помешало бы от души грохнуть каким-нибудь кирпичом об стену.
И только спустя несколько часов я обратила внимание на компьютер. Программа Льюиса, в оболочке гончей собаки, побывав в недрах компьютера Мурата вернулась обратно, за каких-то двадцать минут до того как я беспечно толкнула незапертую калитку и огребла приключений…
K. Lьюис II. 01
За стеной бушевала настоящая истерика. В сжимавшей со всех сторон тишине слух обострился, позволив различить интонации. Слов, конечно, разобрать не удалось. Минут через десять похитители подозрительно притихли, перешли на шепот. Как бы тихо они не разговаривали, голоса сливались в какой-то бубнеж, и я с интересом отслеживал звуковые эффекты.
Еще через полчаса раздались осторожные шаги в моем направлении. Открылась двустворчатая дверь, к которой я сидел спиной, что ужасно нервировало.
Перешагнув порог, пришедшие перестали красться, начали внушительно топать. Из этого я сделал вывод, что похищать людей им в новинку. По крайней мере, этим двум. Но детектив из меня наверняка паршивый. К моим запястьям и вискам прикрепили датчики, на стол поставили громоздкий ящик и подключили к нему тянувшиеся от меня провода.
Что это за старье? Детектор лжи??? Вот интересно, настоящий, или для внушительности? Другой вопрос — где его откопали. Даже захотелось этак по-дружески спросить у мужиков, не сами ли собрали. Вдруг от неожиданности ответят?
— Начнем. Это не относится к вопросу сотрудничества, который обсуждали раньше, — закончив крепить на мне датчики, мужчина с полумаской на лице садится на стул передо мной.
Его подельник остается у меня за спиной, что нервирует в разы сильнее двери, которую я не могу увидеть.
— Кто это? — допросчик сует мне под нос большой, чуть ли не формата А4 планшет, на экране которого фотография весьма паршивого качества.
Я зачем-то всматриваюсь в улицу, похожую на окрестности моего дома. Интересующий человека в маске объект повернут к фотографу спиной. Это мчащаяся со всех ног девушка. И, несмотря на отсутствие лица, я узнаю ее. Вайпер. А сейчас главное себя не выдать. Я против детектора лжи. Кто победит? Еще раз смотрю на фигурку в коротких шортах и майке, набираю воздуха полную грудную клетку, а потом поднимаю злой взгляд:
— Да вы издеваетесь⁈ Откуда мне знать, что это за шлюха⁈ Вы что, думаете, такой как я, в таких нуждается⁈ Да вы знаете, сколько за мной баб бегает⁈ — дергаюсь и кричу так, что в лицо допросчику летят брызги моей слюны.
Главное, верить в свои слова, или хотя бы эмоционально им соответствовать. Для закрепления результата бешено выпучив глаза, кричу еще громче, с угрозами и руганью требую меня сейчас же выпустить. Подозреваю, мой дед еще в детском саду знал могучий трехэтажный гораздо лучше интеллигентного потомка, потому подхожу к задаче со стороны своей профессии — призываю на помощь алгоритмы и выстраиваю в уме таблицы, содержимое которых озвучиваю вслух.
Кулак, прилетевший мне в живот, вышибает из легких воздух. Захлебываюсь собственной слюной, но через кашель продолжаю изрыгать модулированные ругательства. В награду за усердие получаю второй удар, сильнее.
— Достаточно, — мужчина в маске, только что в подробностях узнавший свою родословную, останавливает помощника. — Он нужен нам целым. Его вообще не разрешали бить.
Вот так новости! Не разрешали! А остановил-то только после второго раза! Как там во времена дедушки выразились бы? Я «офигеваю»?
Прихватив прибор, они уходят. А я с трудом перевожу дыхание. Меня никогда не били. Ни-ког-да, черт побери! От боли и злости, теперь настоящей и удушающей, выкрикиваю вдогонку еще несколько оскорблений.
Выдохнувшись, отрешаюсь от ноющей боли и позволяю себе подумать о Вайпер. Если честно, я и не рассчитывал, что мою пропажу заметят так скоро. Выберусь живым — заведу автономное устройство, оповещающее всех друзей и знакомых о том, что хозяин куда-то подевался и пора выходить на поиски с собаками.
Раздумья о параметрах и прочей начинке будущего устройства расслабляют, а засыпать в кресле — мне не привыкать.
Глава 2. Detectives?
С Муратом я общалась около года и у нас сложились весьма теплые, если не сказать прямо — приятные отношения. Вот только портил все один момент. Я знала, что мы обитаем в одном городе, но никогда не видела фотографий Мура. Это обстоятельство предсказуемо порождало целый паноптикум сомнений: от древних ископаемых за шестьдесят, любивших использовать психологию не по назначению, подражая сетевым реликтам молодости своих родителей, до банально обиженного на меня человека. Всем известно, существуют кадры, плохо переносящие плевки в сторону их мнения. Формально, выдавая себя в сети за другого человека, они не нарушают никаких законов, а обладая скверным характером, я и не рассчитывала что подобное «счастье» меня минует.
Но когда месяцами общаешься, глядя на смазливую аватарку, происходит форменный аналоговый взлом. Когда-то это словосочетание относилось исключительно к технике, но благодаря аниме перекочевало в психологию. Термином стали описывать все подобные случаи, когда какой-то искусственный элемент влиял на отношение к своему носителю. Даже если знаешь об этом эффекте, постепенно начинаешь соотносить картинку с человеком и утрачиваешь связь с реальностью. Потому вначале увиливающие, а потом и твердые, без отговорок, отказы показать фото меня насторожили, всколыхнув справедливые подозрения о фальшивости собеседника.
И я решилась отправить Мурату программу Льюиса, чтобы покончить с неопределенностью. Умная программа, способная анализировать информацию и принимать решения быстрее человека, получила задание незаметно собрать нужные данные (ничего криминального, вроде банковских счетов и паролей) и принести мне. Когда ничего подобного не произошло, я банально запаниковала и помчалась к Льюису. В конце концов, Мур тоже программист (если верить его словам), хоть и не такой крутой, как Льюис, и мог заметить что-то неладное.
Разумеется, теперь мне совсем не до мелкого шпионажа, но все же я открыла добытые файлы и углубилась в их изучение.
Данные не требовалось проверять по всем инстанциям — умная программа уже сама сделала нужные запросы, например в институт, который закончил Мурат, и замаскировала их под какие-то массовые заборы информации. В этом я не разбиралась.
Удивительно, но на фото оказались те же волевые черты лица, что и на аватарке. Прическа и цвет глаз немного отличались и, разумеется, костюм. Вот только живой Мурат на фотографии находился в инвалидном кресле.
Живи мы в начале прошлого века, я могла бы предположить отсутствие денег на операцию, но в наше время все банки выплачивают определенные проценты от доходов, идущие на дорогостоящие лечения и операции для всего населения. Программа не достала медицинских данных Мурата, но и так ясно — либо операция той категории, где есть риск летального исхода, либо у него редкий для нашего времени случай, когда операция бесполезна.