От размышлений над причиной нежелания продолжать общение в реале я поспешила избавиться. Не хочет, чтобы его жалели? Думает, перестанет быть мне интересным?.. Что толку гадать? Сделав героическое усилие — удалив все файлы, я постаралась подробно прокрутить в голове сегодняшний сумасшедший день. Что, если Льюис действительно уехал, и человек из его компании, показавшийся напыщенным болваном, на самом деле прав — я столкнулась с хорошо организованными ворами? У Льюиса действительно есть чем поживиться, и крупная организация разберется с взломщиками самостоятельно и гораздо эффективней, чем полиция…
Но на душе все равно скребли кошки.
Утро встретило меня медленно ползущей тенью от соседнего дома. Рядом с комплексом из трех башен, в котором располагался этаж с моей квартирой, стояло вряд несколько пятнадцатиэтажных домов. Их тени накладывались друг на друга, и с балкона я могла наблюдать как солнце, медленно поднимаясь, смещает вниз по белеющим в утреннем свете стенам сплошные теневые прямоугольники. Простое и вместе с тем необычное зрелище. Я не могла подобрать слов, чтобы описать те чувства, что у меня возникали. Может, дело в моем дипломе из художественного института? Или в том, что не часто мне доводилось наблюдать рассветы?..
И кофе! Тягучий кофе, который я закусывала холодным сладким виноградом! Эти вкусы отлично дополняли утро. Быть детективом оказалось изумительно.
Ночь прошла в онлайн-режиме. Столько с Муратом я не общалась еще никогда. Из печатного режима мы перешли в голосовой, и ночь слилась во что-то невообразимое, начисто затершее неприятный осадок от звонка из компании Льюиса. Сотрудник, представившийся Эдуардом, но так и оставшийся для меня болваном (было в нем что-то этакое, создающее впечатление, что мы говорим на разных языках и до него не достучаться), в красках описал, как служба безопасности прошлась по дому и участку Льюиса с тепловизорами. Это на случай, если хозяин действительно не уехал, а лежал связанным или покалеченным где-то в кустах. Ни живого, ни мертвого — вообще никого не нашли. Таинственных взломщиков тоже след простыл. Зато нашли много такого… в общем, нехорошего, что вряд ли Льюису подкинули, учитывая его отпечатки на всем найденном. Насколько я поняла из юлящей речи, речь шла о технике, которая якобы находилась в доме моего друга незаконно. И Эдуард минут сорок заливался соловьем про то, что лично его Льюис давно настораживал, что он плохо ведет себя по отношению к компании, что слишком много о себе воображает, но Эдуард уговорил руководство никуда не передавать сведения о том, что они раскопали, в память о былых заслугах Льюиса.
Мне оставалось только хлопать глазами, изображая ужас, хотя хотелось прижечь болвану-Эдуарду язык, чтоб врал поменьше. Когда разговор закончился, я показала запись Мурату, и он сделал вывод что людишки из компании прикарманили что-то из дома Льюиса. В общем, если первые взломщики оставили какие-то следы, они теперь благополучно скрыты новыми. И заявлять в полицию бесполезно — Эдуарду и его начальству не только плевать на то, что с Льюисом могло что-то произойти, им еще и выгодно, что он куда-то пропал. Есть вероятность, что они хотят бесплатно прибрать к рукам какую-то программу, которую Льюис еще не запатентовал. Скорее всего, в полиции они станут отрицать исчезновение, и расследование не начнется из-за их авторитетного заявления о поездке Льюиса на курорт. Если дело не чисто, адвокаты компании еще и надавят на полицию, напоминая о защите частной жизни, и выставят мое заявление в каком-нибудь неприглядном свете.
Немногочисленные общие знакомые ничего не знали о планах Льюиса на ближайшее время, и вряд ли могли чем-то помочь при попытке обратиться в полицию. Я обзвонила всех, кого только нашла, и вывод напрашивался неутешительный. Нелюдимый Льюис — идеальный объект для похищения. Родственничков он навещал примерно раз в год, если не меньше, с приятелями общался большей частью через сеть, а по-настоящему хватиться этого пропащего могли только те, кто нагло врал об отпуске. Недаром болван-Эдуард при первом разговоре «выяснял» у начальства целых десять минут месторасположение Льюиса. Наверно, предприимчивым бизнесменам этого времени хватило, чтобы переоформить чьи-нибудь билеты на нужное имя или проще — сфабриковать вылет в какую-нибудь тропическую глушь служебного самолета.
Все что смог сделать Мур — посочувствовать мне и достать запись с камер у торгового центра, уверяя, что ничего не взламывал. Просто попросил.
Ну что же, вчера я, в конце концов, тоже просто попросила программу Льюиса. Мне ли осуждать чужие методы?
Гнавшиеся за мной мужчины ни на минуту не показали лица камерам, словно привыкли их прятать. Но Мур обещал посмотреть по какой-то базе их одежду. Вроде бы, это могло сдвинуть дело с мертвой точки — камер возле дома Льюиса Мур не нашел. Или они отсутствовали вовсе, или сектор с ними подвергся атаке заранее, создав «слепую» зону.
Мы с Муратом договорились поставить будильник на программу, чтобы проснуться, когда она закончит обрабатывать данные и совершать запросы. Тогда станет ясно, рвать мне волосы на голове, или надежда еще есть. Перепроверив замки на дверях (впервые их количество не вызывало у меня радости и умиления) я провалилась в сон без сновидений.
Всего через несколько часов меня разбудил не будильник, а наглое пиликанье. С трудом отлепив голову от новой подушки из нежного воздушного полимера, благоухавшего сырым хлебом и легкой ванилью, я вернула ее в герметичную упаковку, чтобы подушка подольше не выдыхалась, и только потом отправилась разбираться с причиной шума. Виновницей оказалась Катя, названивающая всюду, где только можно. Все приложения, которые я имела глупость не закрыть, разрывались от попыток со мной связаться.
С Катей я познакомилась в прошлом году. Вначале мы чуть не сцепились, но сейчас она именовала меня лучшей подругой. Со всеми вытекающими. Когда-то в детстве, я считала что всякие «женские штучки» — не про меня, но однажды при уборке собрала все побрякушки вроде колечек и сережек в кучу. Собранное образовало внушительный кулек. С тех пор я уже не относилась ко всему так категорично, так что Кате повезло — она могла изливать на меня свои впечатления о косметике, модных новинках и прочей чепухе не улетая за это в бан. К тому же, с детства так сложилось, что большая часть моего круга общения — мужского пола, потому любая подруга на вес золота.
Лица Кати я никогда не видела, но не сильно переживала по этому поводу. Если честно, мне абсолютно все равно, как она выглядит, даже если вдруг с той стороны монитора вообще не женщина.
У подруги имелся чокнутенький муженек, изничтоживший дома в технике все объективы и запретивший драгоценной супруге отправлять свои фото кому бы то ни было. Возраст подруги я и не спрашивала. Почти наверняка Катеньке далеко за сорок, она рисует на лице оленьи пятна с носом — модный макияж 2080-х годов, и чувствует себя лучше, когда общается с женщинами вдвое младше себя, вспоминая загубленную юность. И почти наверняка сегодня она сломала ноготь, ей нахамили в магазине или что-нибудь подобное.
«Нахалка, ты не писала мне четыре дня!» — гласило сообщение. Чего и следовало ожидать — Катюше одиноко. Видимо, муж-чудик совсем ее не развлекает. Я злорадно ухмыльнулась и вывалила на Катеньку всю историю, умолчав только о Мурате. Сама не знаю, почему не упомянула хотя бы о его существовании, наверно хотела инстинктивно скрыть любую возможную утечку информации о том, что он легко копается там, где копаться не должен. И совершенно неожиданно, Катенька вызвалась помочь.
Я три раза протерла глаза, но сообщение не изменилось ни на букву. Опережая мои вопросы, она пояснила, что напряжет мужа, у него мол, по работе, есть возможности.
Чудеса! Но отказываться от лишней помощи я не стала. Из тех ребят, кому я целиком доверяла, и могла бы привлечь к делу, все разъехались. Витя, парень с собственным грузовиком, возивший меня с оборудованием в поля, вместе с женой прохлаждался на каком-то курорте, и вернется только на следующей неделе. Два толковых брата-оператора, Сергей и Олег помогали родственникам в глуши. Теоретически, я могла бы выдернуть одного из них в город, но если первые взломщики бесследно скрылись, то какой толк от кулаков и мускулов?