Посмотрим не развяжет ли спиртное Нэшу язык. Он похож на мужика с не особо извилистым мозгом. На таких бывает водка действует что ваша сыворотка правды. Однако и как эликсир берсерка подействовать тоже может.
Что касается меня самого, то в потайном кармане лежал тот самый круглый инжектор с моим любимым препаратом. Этот медицинский коктейль по идее должен помочь оставаться в сознании даже на грани алкогольной комы.
— Неужели ты в Союзе выпил мало водки, товарищ? — усмехнулась Палмер. — Может лучше местный колорит? Текилу? Просто вискарь или Бурбон?
— Обязательно. — охотно кивнул я. — Но начать хочется с чего-то хорошо знакомого. Один момент…
Я встал, подошел к барной стойке, взяв бутылку водки с переплатой процентов в пятьдесят. Но это ерунда, учитывая сколько денег мы сегодня украли. Ленин на этикетке смотрел на меня будто с осуждением, явно не одобряя окружающий нас разгул анархической вольницы, которую представляли из себя наёмники.
Вместе с бутылкой прихватил четыре рюмки.
— Там, откуда я родом, это называют по маленькой. Но как говорится, с малого начинается великое, — произнес я, разливая холодный алкоголь.
В голове возник образ визита Каору Фудзиоки куда-то в район Владивостока. Снег, бревенчатая баня. Все это было для финансиста экзотикой. Однако образ уже казался тусклым и практически не отвлекал. Похоже Каору постепенно переваривается. Память избавляется от всего лишнего.
Водка обжигала, но я стоически перенес это ощущение, не поморщившись. Остальные тоже выпили залпом.
— Ты ж из Мусорщиков? — спросил Нэш.
— Из Мусорщиков? Нет. Скорее так… около, — усмехнулся я. — Если нужны контакты кого-то по имплантами, то могу шепнуть. Но большие банды не моя тема. Мусорщики тем более… Ну вы их знаете. Заброшки, кровища, упороться дурью на грязном матрасе. Есть любители такого, но я приехал в Найт-Сити за красивой жизнью. Шикарные отели, клубы, вечеринки, очаровательные девушки, — произнося последнюю фразу, я посвятил долгий взгляд Люси.
Кусинада кокетливо наклонила голову, ловким движением пальцев смахнув неровно упавшую прядь.
Две наши парочки, конечно, смотрелись забавно относительно друг друга. Нэш и Панам. Оба в дорожных куртках. Палмер ещё носила какие-то яркие цвета, пусть и немного, а стилет вообще был одет в однотонное черное. У кочевницы было минимум макияжа.
И мы с Люси. Она, пропитана хай-тек киберпанком насквозь. Я в ярких цветах, блестящих очках и почти не сходящей с лица улыбкой.
— Красивая жизнь стоит дорого, — ответила Панам.
— Люблю деньги, — признался я. — И чувство это взаимно. Давайте ещё по одной. За взаимность!
А дальше меня понесло. В хорошем смысле. Несмотря на два, а затем три шота водки я довольно складно завирал историю своей жизни, придумывая её на ходу. Импровизация. Однако каждый факт я взвешивал на непротиворечивость. Прикидывал, что кочевники могут знать о Союзе.
— Есть у нас такое выражение: закон — Тайга, прокурор — медведь. Родился я в довольно глухом местечке. Наверное, поэтому меня так тянет всю жизнь к большим городам.
Я сделал вид, что приглядываюсь к наряду Панам.
— Альдекальдо. Это клан, который перекочевал к Найт-Сити, да? А главного зовут Сол?
— А ты быстро осваиваешься, Алекс, — отметила Панам.
— Про ваши разборки интересно узнавать, — усмехнулся я. — Каждая вторая сводка Найт-Сити словно приключенческий роман. Каждая третья — комедия. Каждая пятая — хоррор. Увлекательно. Твой друг тоже из Альдекальдо?
— Нет. Он издалека, — ответила Панам. — Пустоши только кажутся большими. Когда садишься за руль и выжимаешь двести на ровной дороге, то вся Америка рядом. Вопрос только в том, где тебя ждут.
— Водка… кончилась. Переходим на этот ваш виски. Пойдёмте к бару. Поможете выбрать. Я угощаю!
Кочевники протестовать не стали. Хорошо. Посмотрим кто из нас протянет дольше.
Вместе со мной к барной стойке пошла Панам, давая советы насчет напитков. Я же аккуратно нажал на инжектор, ощутив выплеск препаратов в кровь. Пока чуть-чуть. Голова немного прояснилась и опьянение отступило, хотя трезвым мое состояние было назвать сложно.
— Бурбон, — наконец заказали мы. — Две бутылки!
Любимый напиток покойного Артура Дженкинса. Интересно, не повесила ли Абернати его смерть на меня? Было бы иронично.