— Леся, сейчас тебе лучше уйти. Прости, но я порвал все прошлые связи. Нет Стаси и не будет больше тебя, — чего это у него столько сожаления в голосе? А? Не поняла.
На меня накатило…
— Слышала, красавица?! — задирая нос повыше, чтобы казаться одного роста с ней! Всё-таки каблуки на шпильках роста и фигуристости её добавляют. — Ты красивая и судьба тебя лёгкая ждёт. А тут пороги обивать заканчивай. Степан мой!
— Да откуда ты такая взялась?! — вскипает она, но на её пути встаёт Степан.
Тихо, еле слышно он смотрит ей в глаза и шепчет: «Леся, уйди, пожалуйста».
Она медленно опускает ресницы, затем лицо.
— Прощай, Степан.
Уходит, а я с какого-то себя ещё и виноватой чувствую. Мой же мужик! Так с какого?!
— Моди, ты чего так пристально в закрытую дверь смотришь? Надеюсь, ничего не надумала. Прошу, не делай ей ничего. Леся очень хороший человек.
— Тебя идиота любит… Такую бабу динамил.
— Ты неправа. Мы взрослые люди. И вообще. Забудь о ней уже, а? У нас всё было несерьёзно и временно.
— Это для твоей колокольни временно.
— Не трогай её, обещаешь?
— А чего это ты вдруг так о ней печёшься? — сощурила я глаза.
Глупый. Я прекрасно понимаю, что она у него не первая и не единственная.
— Моди, ну ты же мудрая цыганка. Должна понимать.
— То, что ты кобель несусветный? Так я как тебя увидела, сразу поняла.
— Я мужчина свободный… — вскидывается он. — Был, — добавляет, стушевавшись под моим взглядом.
— Да чего ты взбеленился-то? Ну-ка, говори, — злюсь. Блеет чего-то, блеет, только в чём дело вякнуть не смеет… Я-то догадываюсь, но жду от него, чтоб озвучил.
— Как чего? Ты бы только свой взгляд видела, когда в закрытую за Лесей дверь таращилась. Я уж поверил, что проклятье насылаешь.
— Больно надо грех на душу брать из-за твоих похождений, — морщусь от подобного предположения. — Если кто его и заслуживает, так это ты. А ты мне для продолжения рода нужен. Девку и без того жалко. Вон с тобой как намаялась, — фыркнула я, замечая, как черты лица Судьбинушки тут же разгладились, а на лице засияла улыбка.
— Ты и Стасю не трогай, — тут же настороженно просит. Типа, пока я добрая. Ага. — Тем более, что она потеряла ко мне всяческий интерес сразу же, после того как узнала о моем увольнении.
— А ты её после этого ещё и жалеешь… Непутёвая твоя душа…
— Стася неплохой человек. Просто наивная девочка с особенными взглядами на жизнь.
— Ну да… Увидишь, как эта наивная, женой какого-нибудь олигарха станет… — говорю от балды, а у Степана глаза расширяются от удивления. Поверил, что ли?
— Эй, да я твою Стасю в глаза не видела, просто предположила. Сделай лицо попроще.
— Правду Валя говорила, что с тобой не знаешь, чего ожидать. Сидишь, и не знаешь, что за подарочек. Рванёт коробочка конфетти или огоньком обдаст.
— Стоишь.
— Что?
— Ты сейчас стоишь, а не сидишь. И вообще, кончай уже. Кто-то договорился выбранные квартиры смотреть. Так собирайся и пошли, — напоминаю ему и, кажется, только после этого он приходит в себя и идёт к ноутбуку, открывая контакты, чтобы созвониться. Некоторое время занимается своими делами, но всё же периодически продолжает опасливо на меня поглядывать.
Да что ты будешь с ним делать!
День прошёл в разъездах. Торговаться с местными риелторами даже опытной цыганке тяжко. Однако, я тоже не промах: душу из риелтора вынула, виски вспотеть заставила, но выбила для нас самый выгодный вариант. Пусть и далеко от Вальки и прежней квартиры Степана, но это же не пешком до них телепать. Здесь быстрое метро есть. Вжик и на месте!
Следующие дни мы устраивались. Но… как-то не так я быт совместный представляла. Оно и понятно… Городская жизнь, она другая.
Глава 7
Несколько дней спустя.
Моди
— Степаш, а это куда лучше поставить? — говорю радостно, забегая, на ходу быстро скидывая обувь и доставая из белоснежного шуршащего пакета свою прелесть.
— Почему меня спрашиваешь? Как обычно, нижние шкафы почти свободны, — практически не посмотрев в мою сторону, отвечает Степан. — Ты же сама хозяйскую посуду, как непригодную для использования, на балкон вытащила.
— Посуда любит чистоту, а то засранная вся.
— А я разве спорю? Я говорю, что шкафы теперь свободные, ставь.
— Да ты чего! Куда такую красоту прятать! Давай ты мне полочку повесишь А я её туда и поставлю?
— Полочку под сковороду? — осторожно уточняет Судьбинушка.
— Ну да… — не могу понять, что ему не так.
— А ничего другого на полочку ты не желаешь поставить? С чего столько чести купленной явно на распродаже сковородке?
— Да она же красная! Слепой что ли?! — он реально не видит насколько она ярко смотреться на почётном месте будет?!
— Понятно. То есть ты считаешь, что она будет идеально сочетаться с сиреневой скатертью, лимонно-жёлтыми полотенцами, которые ты прикупила вчера, и нашим новым набором посуды? — с какой-то стати возмущается он.
Понятно его бывшую квартиру там дизайнеры обставляли. Зато наша совместная квартира будет пусть и скромной, но уютной, где всё по-домашнему. И денег я на уют не жалею.
Степан
Я скромно умолчал о том, что этот набор посуды Модинка бегала и покупала из остатков в разных магазинах.
Смотрит на меня так, будто чего-то ждёт.
Похвалы?
За ЭТО?!
И ведь не объяснишь ей, что она больше на поездках в метро потратит, чем сэкономит, переезжая из магазина в магазин и покупая там по посудине. На свою голову научил её, как через интернет можно наличие в магазинах узнать и покупки совершить. Теперь у нас есть: низкопробная керамическая тарелка с рисунком грибов в количестве — три штука; тарелка сервировочная дымчатая — два штука; тарелка сервировочная белая (с «незаметной» трещинкой) — одна штука; пиалы….
Н — да, пиалы разных калибров и цветов, зато шесть штук!
Что там ещё? А! Чайные блюдца урвала. По её словам, почти задаром. Хоть эти одного цвета — точнее, не цвета, а вида. Потому что абстракция, которая на них изображена, включает чуть ли не все цвета радуги с преобладанием насыщенного розового цвета, который ещё и в темноте светится.
Если посудить, теперь светится у нас в темноте не только это. Эта цыганка, будто сорока, цапает все, что светится или блестит и не дай боже напоминает золото.
И вот этим я сейчас должен восхититься? Скептически смотрю на сковороду. Красная. И? Да уж, переодеть Модинку оказалось недостаточно. Тут нужно полностью все мозги перепрошивать.
— Мне нужно в ванную, — говорю и тороплюсь скрыться из-под тяжёлого взгляда цыганки.
Как же я устал за эти дни.
Мало того, что квартира, которую я снял с подачи Модинки оказалась дном: раздолбанным отстоем в панельке с подозрительно отсыревшими углами, с потёками на отставших обоях, так ещё и с работой у меня не срастается. Уволили меня по статье, и теперь крендец полный. Хрен кто возьмёт такого сотрудника. Короче, уже трудовую чистую завёл, но без опыта тоже брать никуда кроме курьера не торопятся, а на должность повыше один фиг пробьют и выяснят, что место работы не первое. Тем не менее, решил, что до конца недели попытаюсь найти что-то приличное, а нет, тогда придётся тем самым курьером пахать. Иначе даже аренду этого убожества через месяц оплатить не смогу. К тому же продукты теперь покупать придётся. Я раньше дома почти никогда не ел, а теперь даже такие привычные мелочи стали не по карману.
Как-то неосмотрительно я последние деньги потратил.
Ну, не привык я над деньгами трястись…
Ещё и Модинка нарисовалась. Если бы не растраты на её гардероб в прошедшие выходные, я бы месяца три аренды осилил. А тут, как нос не вороти, сумма в кармане на приличное жилье не отыщется. Были ведь другие варианты, пусть не с дизайнерским, но приличным ремонтом, но здесь я с Модинкой согласен, гораздо дороже. Заплатили депозит и аренду за месяц вперёд, остальные я на оплату коммунальных отложил к концу месяца, и всё! Здесь моя цыганка пригодилась, действительно цену значительно сбила. Правда, по договорённости с хозяевами пообещала квартиру эту до блеска оттереть. Сложновато, учитывая, что даже на белом пластике подоконника, замусоленный до черноты жирный налёт. Нам и обои в счёт аренды переклеить предстоит и, в перспективе, местами вздувшийся, уставший от жизни линолеум заменить.