С ней не скоротаешь часик другой, а потом не выпроводишь за порог со словами: «Эй, детка. Акция была разовая».
А хочется… в смысле, экзотики.
Вот и прошлой ночью я еле остановился, вовремя напомнив себе о последствиях. К тому же пришлось самому себе очень больно сделать, а ей объяснить, что резко спать захотел. Да, вот так, так резко… От воспоминаний на ум приходят те самые обороты, которые я старательно вытравливал из своей речи после того, как устроился на работу в престижную компанию. Но тут словарными словами не обойтись, ведь, кажется, пойди я дальше, она бы согласилась.
Точно бы согласилась…
— Готов?!. — вздрагиваю.
Вылетая из санузла, будто спасаясь от кого-то, на меня налетает Модинка, обдавая запахом дешёвого освежителя воздуха. Его она тоже купила на распродаже. Три по цене двух. Все разные, вот и пшикает ими везде по очереди. У меня от этой химии в горле уже першит, а ей кайф! Говорит, что обожает ландыши и сирень. А апельсин так, для разнообразия. — Ну? — теребит меня за руку, нетерпеливо ожидая ответа.
— К чему? — играю под дурака.
— Потолок отскабливать! Я покрашу, а к ночи уже и обои поклеим! — командует она.
— Начальника, даже Равшан с Джамшутом, так оперативно и без отдыха не работают.
— Давай-давай. Там в прихожей в пакеты загляни, скребок достань. Чеки только не выбрось. Я их хозяевам сфотографирую и передам, они тебе на карту деньги вернут. Говорила же, по дурости мы все деньги за два месяца сразу отдали. Теперь линолеум взять не на что и плинтуса обновить.
— По условиям договора второй платёж — это депозит. Мы не могли только за один месяц деньги отдать.
— Да всё могли. Все мы люди. Если бы ты меня не остановил, я б договорилась. Иди, давай. Хватит языком молотить. Руками поработай.
— Ты как для себя стараешься.
— Гости к нам на новоселье придут. Не в сарай же их заводить? У меня Дурында и то в большей чистоте содержится.
— Это кто?
— Как кто? Корова наша! — открываю рот, но Моди предугадывает вопрос. — А Дурында, потому что, возвращаясь с пастбища, вечно в соседний двор зайти пытается. Одна она у меня такая Дурында на всю деревню. Видно, головой приложилась шибко, когда родилась. Мы-то с матерью отел проглядели. Эх, справляется ли мамка щас с ней? Она ж только меня доить подпускала, да батьку под ней почистить.
— Так, может, стоит съездить? Попроведовать своих?
— Не надейся. Я такие деньжищи за дорогу до столицы отдала! Теперь уж только когда поступлю поеду. Батю обрадую.
— А мать?
— Что мать?
— Обрадовать не хочешь?
— А мамка считает, что я и без того уже слишком умная. Шутка ли! Одиннадцать классов образования! Теперь по еёному я работать должна. Да и в столицу она отпустила мир повидать, да с Валькой свидится.
— Значит, тебя дома ждут? — надеюсь узнать, когда же эта пытка закончится.
— Конечно, ждут. Я ж даже не уволенная ещё. В отпуске нахожусь. Да и отпускные мне не выдали. Директор опять в отъезде. А без него не дают ничего. Вот я про увольнение и не заикалась пока, а то зажмут мои денежки или по ихнему закону удержат с меня чего.
— То есть, ты хочешь успеть поступить за время отпуска?
— Ну да…
— За оставшийся неполный месяц?
— Ремонт сделаем, ещё вагон времени останется. Чё надо подучу. Я смекалистая! А чё не так-то?
— Ничего. Всё так. Просто советую тебе съездить в училище, уточнить условия и сроки поступления.
— Зачем в училище?
— Ты куда поступать собралась? Или ты на курсы?
— В институт или пусть даже в университет какой. Главное, чтобы на следователя! — гордо поджала губы.
Не выдержал, прыснул от смеха.
Нет, конечно, от такого цыганского напора даже у криминального авторитета нервный тик случится. Представил красочное действо. Причём китель на цыганке оказался поверх её традиционного наряда, — утираю слезу от смеха и сталкиваюсь с оскорблённым взглядом.
— Ничего. Просто представил, как от тебя преступники разбегаются.
— Вот многого ты обо мне не знаешь, Судьбинушка, — протянула она, и её взгляд заледенел. До костей проняло.
Сглотнул.
— А, чем чёрт не шутит. Я за скребком.
— Ага… иди… От греха подальше…
Глава 8
Степан
Остервенело скребу потолок.
На лице респиратор и защитные очки (невестушка позаботилась), но между ними осела краска и всё чешется.
Последний раз я что-то подобное делал, когда был школьником и помогал родителям обои переклеивать. Помню, маме стукнуло в голову, что это великолепное семейное занятие, и нанимать рабочих отец не стал. Так у нас точно тогда неделя ушла. Хотя должен признать, нам с Ксюхой было весело, первые три дня, а потом все устали.
У Моди же всё быстро. Один день балкон выгребали. Второй день кухню отмыли и всё лишнее на балкон выставили, а третий день, вот, комнатой занялись, и я даже готов поверить, что потолок и стены мы сегодня успеем доделать. Правда, спать навряд ли вообще ляжем, но и здесь для меня плюсы.
— О, какой молодец! Нечай, что городской! Руки-то, из положенного места растут! — хвалит меня Модинка, отчего я поворачиваюсь на её голос и чуть ли не лечу с неустойчивой стремянки, которая до момента нашего переезда благополучно ржавела в тесной кладовке.
Моди быстро подскакивает и ловко придерживает стремянку, а заодно и меня на ней.
— Солнце моё, нельзя же так… — сглатываю, глядя на шикарное декольте.
Моди одела клетчатую рубашку, но как она это сделала!!! Верхние три пуговицы расстёгнуты, застёгнута только четвёртая, а низ рубашки завязан в тугой узел под грудью, оголяя подтянутый, будто проработанный в спортзале живот. Снизу на девушке одеты обтягивающие тонкие красные бриджи, в тон рубашке.
Всё. Мне не до ремонта…
— Как?! — будто не понимая о чём я, удивляется цыганка, поправляя декольте, на которое у меня и без того отличный вид сверху. — Ты работай давай, работай! Ещё половина потолка осталась. А я пока грунтовкой пройдусь.
Спешно отворачиваюсь, так как из цыганки вырывается смешок, в ответ на то, что бессовестно замаячило на уровне её глаз, просто крича о моей капитуляции.
Стараюсь отвлечься от соблазнительных форм, поэтому срочно ищу нейтральную тему для разговора.
— Откуда ты всё знаешь?
— В смысле? Чёрт. Похоже она же не о том подумала. По голосу слышу.
— Я о том, что, ты купила не только сковородку, но и о защитных очках с респиратором позаботилась. Я уже не говорю про антисептическую грунтовку под обои.
Не удерживаюсь и поворачиваюсь к девушке, всеми силами стараясь не смотреть ниже лица.
— Так это ж… — гордо вздёргивает подбородок. — Думаешь, кто в кабинете директора на нашем птичнике ремонт делал?
— Не могу знать, начальника, — рапортую.
— Мы, с девчонками! Он на нас одного прораба из райцентра нанял. Тот ни в зуб ногой, а ходит, командует. Ну, Валька это всё увидала, понаблюдала, да на директора нашего с аргументами и наехала! А аргументы у нашей Вальки сам знаешь, ого-го какие!
Так меня в прорабы и определила. Вот и пришлось разбираться. Директору в итоге работа наша понравилась. Потом ещё и зал совещаний отремонтировать приказал.
Мне даже премию доплатили за скорость и добротную работу! — хвалится цыганка, распираясь от гордости.
Смешная. Не могу сдержать улыбку.
— Я и дома потом хотела панелями или обоями стены обделать, но мамка не дала вековой слой извёстки трогать. Говорит, на ней дом и держится. Да и теплее с ней, коли просто с бумагой сравнить.
— То есть, ты у меня мастер на все руки? — прикусил язык. С каких пор «у меня»?
— А то! — уловив главное для себя, довольно сверкнула глазами Модинка, а я с какого-то залип на её улыбке.
Обманывать себя бесполезно. Модинка — девушка даже чересчур привлекательная, особенно в этом, и не заставляющая себя долго ждать реакция моего организма, вновь безапелляционно заявляет, что девочка огонь…, но, впервые мне не безразличен характер девушки.