— Ровно на столько же, как и хочу, чтобы ты осталась, — вижу, что она знала правду, но ей всё равно от неё больно.
— Степан…
— Моди, — пресекаю дальнейший разговор. — давай не будем. По крайней мере, не сейчас. Я сам себе на многое сейчас ответить неспособен.
— Спасибо за честность, — холодно отстраняясь от моей щеки она встаёт и отходит к окну, отчего мне становится неуютно. Что она от меня хочет, я и сам ещё не разобрался, чего хочу.
— И тебе за понимание.
— Я тебя не понимаю, — отрезает она. — Лишь надеюсь, что у нас наладится раньше, чем мы возненавидим друг друга.
— Я тебе так важен?
— Ты — моя судьба. Разве человеку может быть безразлична его судьба?
— Наверное, — я сглотнул ком, — нет.
— По поводу твоих слов… Я поняла, что беспокоит тебя больше всего. В общем, если тебе так сложно дальше жить, я согласна начать до свадьбы. Наверное, действительно, не стоило ожидать от городского франта подвигов во имя любви. Воздержание тебе на мозг действует.
— И никаких проклятий, если у нас ничего не получится?! — оживляюсь я, но тут же спохватился. Правда было уже поздно. Моди усмехнулась своим мыслям.
— Никаких. Но у нас получится. На это много ума не надо.
— Я не про это.
— Да и я тоже, не про это. Только у тебя всё к снятию штанов сводится, а я про чувства. Благодаря им, многие невзгоды проходят незамеченными. Два прутика сломить сложнее. И мы всё выдержим, правда?
Глава 9
Степан
— Степаш, — нагоняя в прихожей, Моди обнимает меня со спины, — ты куда намылился?
— На собеседование. Сообщение пришло, — показываю, чтобы успокоить мнительную цыганку, и она счастливо улыбается.
— Видишь, пригласили же!
— Меня и раньше приглашали. Только такое чувство, что это делают исключительно для того, чтобы поглумиться или задать интересующие их вопросы о моём бывшем месте работы. Всё-таки информация о NeoEхPort довольно закрыта.
— И ты им чего говоришь?
— Разумеется, нет, — вопрос даже обижает. — Меня, конечно, уволили, и я, мягко говоря, обижен на руководство, но позволять всяким подозрительным типам пользоваться моим уязвимым положением, я не намерен.
— Вот и умница! Нечего болтать о том, о чём вскоре пожалеешь. Ты надолго? А как же наши планы?
— Планы никуда не денутся. Осуществим, когда вернусь. Справишься пока без меня?
— А то! — Моди целует меня в нос, и я тут же попадаю в плен её озорных глаз. Быстро отвожу глаза, чтобы оставить мозг в рабочем состоянии.
Хоть девушка и дала добро к действию, но учитывая, что это произошло в стрессовой ситуации, я не тороплюсь переходить эту грань и вообще ничего не перехожу, старательно соблюдая дистанцию.
Мой приступ заботы прошёл, и я снова задумался о том, к чему это всё меня ведёт. Поэтому на поцелуй Моди отвечаю сдержанным поцелуем в щёку и ухожу. По дороге будет время очухаться и подумать, не попадая под влияние этих колдовских глаз.
Нужно разобраться в себе. Отбросить эмоции и определить цели. Чего хочу я сам?
Ещё не доезжая до места, вытряхиваю бред из головы, а нужное раскладываю по полкам. Даже записываю свои жизненные цели в телефон, и в них никаким местом не входит напрягающая своим присутствием цыганка. Как ни посмотри, они лишь помеха.
Очевидно, что даже её присутствие рядом со мной у друзей лишь приступ смеха вызовет, а что оно вызовет у семьи, я даже представлять не буду.
Несколькими часами позднее
Выхожу после собеседования.
Наклоняюсь к секретарю, чуть прикусывая нижнюю губу, и удовлетворённо слежу за не заставившей себя долго ждать реакцией. Не раз замечал, что моя линия губ сводит женщин с ума. А когда я делаю так, верхняя губа становится ещё более чувственной, производя нереальный эффект на противоположный пол.
Прошёлся взглядом по соблазнительной фигурке, особо не скрывая, на сколько мне нравится то, что я вижу. Это платье, сшитое по всем требованиям к офисной одежде, сидит на девушке, как вторая кожа, подчёркивая все достоинства фигуры.
Дыхание блондинки сбилось. Быстрым движением острого язычка она облизнула верхнюю губу и прикусив жемчужными зубками нижнюю, томно вздохнула.
— Ира, — читаю имя на бейдже, — на данный момент имеется какой-нибудь свободный конференц-зал?
— М… — сглатывает, — да, — выдыхает, кокетливо и многообещающе сверкнув взглядом голубых глаз, торопливо хватаясь за трубку. — Мил, тут такое дело… Подмени меня на пять минут.
— На двадцать, — уточняю, лишь одним тембром голоса, сбивая Ире дыхалку, и мне нравится эта полная власть над женщиной. Сейчас она, как пластилин.
— На двадцать. И ключ от второго зала принеси. Ты там уже закончила с приготовлениями?
— Подруга, вот ключ! — спотыкается на полуслове, подбежавшая рыжая девушка. Довольно костлявая, но типаж… Её бы я тоже прихватил, но, боюсь, блондиночка не оценит. По взгляду вижу, не любит делиться.
Как же я давно не расслаблялся? Со дня увольнения, точно. Слишком долго для меня. Не удивительно, что я даже на цыганок чуть ли не кидаюсь. Расслабиться… Мне нужно просто выпустить пар и успокоиться. Тогда я определённо трезво посмотрю на ситуацию.
— Такое просто необходимо повторить, — с восхищением наблюдая, как я застёгиваю уже последнюю пуговицу на рубашке, которую даже снимать не собирался, произносит Ира. — Вы же теперь будете у нас работать? Кстати, а как Вас зовут?
— Не думаю, что буду. Но благодаря Вам, у меня остались наилучшие впечатления об этой компании. — Улыбаюсь, и, пока она не опомнилась, чмокаю в чуть курносый задорный нос с веснушками, а потом, не удержавшись, сминаю нежно-розовые, чуть припухшие губы и спешу на выход, стараясь идти так, чтобы походка была уверенной и не выдавала побег.
Да, после такого бы плюхнуться на сидение моей малышки и расслабленно откинуться, включив подогрев сидений. Но так как я её продал, вынужден в своих дорогих шмотках толочься в метро, а потом ещё и пешком до квартиры тащиться.
— Додёргаешься у меня, — произносит Модинка, встречая на пороге, лишь мазнув по мне взглядом.
Вроде Ира была без помады, да и духи у неё ненавязчивые, еле заметные. Скорее даже дезодорант. Девочка явно знает, как не оставлять следов.
Напрягаюсь под взглядом Модинки и непроизвольно принюхиваюсь, одновременно понимая, что спалился этим жестом.
— Это не я курил. Это в лифте, — пытаюсь выкрутиться.
— Я не про курево. Не елозь жопой, когда уже на шило сел, — строго говорит она, а в глазах разочарование.
— Прости, — вырывается само собой.
— Бог пускай прощает, а я всего лишь цыганка, — опускает будто усталый взгляд и уходит. И почему мне от этого так хреново? Лучше бы накричала, тарелку грохнула из того самого пёстрого чайного сервиза.
— Моди… — догоняю и обнимаю её со спины, — меня на собеседовании опять отбрили.
— И ты решил вызвериться на местной секретарше.
— Ты что? Следила?! — ошарашенно отшатываюсь.
— Полегчало? — игнорирует мой возглас.
— На тот момент, да. — отвечаю честно. Один чёрт, ложь просечёт.
— А сейчас?
— Понимаю, что зря, — мог бы догадаться, что спалит. Цыганка, мать её. И ведь жалко её теперь, а чувство вины с каждой секундой лишь нарастает.
— И то прок, — отводит заблестевшие от влаги глаза и уходит.
Ни скандалов, ни сцен ревности?! Не будет?
— Нет, — отвечает она на мои мысли, даже не оборачиваясь.
— Ни хрена себе… — вырывается из ошарашенного меня. Она что? Ещё и мысли теперь читает?
— Больно надо. Чего на пороге застыл. Проходи. Еда остыла. Сам разогреешь. Поди голодный теперь, — доносится уже из комнаты.
Иду на кухню. Стол накрыт. Старалась, готовила, пока я гулял в надежде как следует проветриться.
Как ещё от очередного нокаута на собеседовании отойти? Такое чувство, что обо мне вся столица знает. Я что? Настолько известная личность?!