Я приобнял девушку, успокаивая, но при этом поприветствовал всех взглядом и сдержанным кивком, надеясь на понимание. Впрочем, раз они пришли без ранее оговоренного времени и ждут в порядке очереди, значит, это нужно им. Валерия Корнавского, которому назначено буквально через минуту, я как раз не наблюдаю.
Ещё раз оглядываю взглядом присутствующих. Действительно, нет. Опаздывает. Не терплю подобного в партнёрах, но в данным момент, я этому даже рад. Всё равно не до него.
— Ну-ка, пойдём ко мне в кабинет. Расскажешь, кто тебя так обидел.
Так и заходим. Идти не совсем удобно, потому как Моди не желает от меня отцепляться и ревёт навзрыд. Наше передвижение в сторону кабинета выглядит довольно странно, и, полагаю, комично, — напоминает танец. Поэтому я останавливаюсь, беру девушку на руки и заношу в свой кабинет.
Следом забегает Арина.
— Может быть, охрану вызвать? Неудобно как-то перед партнёрами, — участливо предлагает она.
— Арина, всё в порядке. Модина — мой хороший друг.
— Друг? Цыганка? — ошарашенно скользя взглядом по девушке у меня на руках. — У вас?
— Ага, цыгане же нелюди! Чего с ними дружить, — ещё больше разревелась Моди, уткнувшись в мою грудь.
— Арина, отмени встречи на ближайшие полчаса и принеси нам воды и чего-нибудь сладкого.
— Поняла, — всё-таки Арина профессиональный секретарь и быстро берёт себя в руки.
— Не буду я с её рук есть! Ишь, как в мою сторону смотрит! — обиженно выдаёт Модина.
— Будешь есть с моих рук. Арина — мой секретарь и лишь выполняет мои поручения. Ты же не хочешь, чтобы я оставил тебя одну и ушёл за водой? — присаживаюсь на диван вместе с Модиной, устраивая её у себя на коленях, словно ребёнка. А она, несмотря на рост и нормальное телосложение, неожиданно лёгкая.
— А что ты, как бедный, гостям воду предлагаешь? Сока, что ли нет? — поднимает на меня полные слёз глаза, и в них такой искренний вопрос и присущая ей своеобразная невинность, что я не могу сдержать улыбку.
— Сначала выпьешь воды, чтобы успокоиться, а потом сколько угодно сока.
— Это ты специально, чтобы в меня меньше влезло, да? — одним резким движением подтирает нос и смотрит так жалобно и потерянно, что внутри всё сжимается.
— Обижаешь. Неужели, действительно, так плохо про меня думаешь? — делаю вид, что оскорбился и это действует. Ресницы Моди вздрагивают, она пугается.
— Лёвочка… я ж, это… не со зла…
Испуг подействовал, как успокоительное.
Ничего не отвечаю. Жду, пока окончательно успокоится, а то с её темпераментом и по второму кругу в рёв пойти может.
Сидит, меня разглядывает, но мою намокшую рубашку из своих кулачков всё ещё не выпускает. Хорошо, что у меня на работе всегда запасной комплект одежды есть.
— Я смотрю, ты сегодня при параде. В честь чего так красиво оделась? — деликатно спрашиваю про полную цыганскую амуницию, слегка проводя про алой юбке с ярко-жёлтой вышивкой. Юбка в пол, и ярко-жёлтая блузка виднеется из-под распахнутого золотого пуховика.
Шмыгает носом.
Ясно. Говорить пока не готова.
Стягиваю с девушки её золотой пуховик. У меня в офисе в одежде жарко. Она не сопротивляется, поддаваясь, как наивный ребёнок.
Верхняя часть пуховика падает, свисая на пол с моих ног. Многочисленный тонкие золотые браслеты на освобождённых от резинки пуховика запястьях, негромко позвякивают. Скинуть слишком тёплый пуховик с колен даже не пытаюсь, так как тогда придётся сгонять девушку, а она до сих пор за меня мёртвой хваткой держится, словно за спасительную соломинку.
Даю ей стакан воды, который только что принесла Арина.
— Арина, нам ещё сока, — Арина некоторое время растерянно смотрит на меня, даже растерянно сглатывает. Наверное, потому, что в офисе с девушками на руках я замечен ещё не был, а тут до сих пор держу на руках держащую меня за грудки, довольно необычную девушку. Для меня офис сугубо рабочее место.
— Какого?! — отмирает Арина. — Вам чая… — добавляет она запнувшись.
— Какого нам сока? — ласково спрашиваю у Моди, не обращая внимания на оговорку Арины.
— А какой есть? — хлюпает она носом оживившись, и с такой надеждой смотрит на Арину, будто ребёнок на мать перед ларьком с мороженым, в надежде получить сразу и всё!
— Любой, — Арина сдерживает улыбку. Похоже, и её реакции Модины забавляют.
— Тогда мне манговый и ещё компоту хочу вашего столовского. А ещё давай тогда виноградного и этого, как его там… грейпфрутового, — отцепляет одну руку от моей рубашки и хватается за свой v-образный ворот распашной блузки, проветривая там в аккурат под моим взглядом, — жарко у вас что-то уж слишком… вот и пить много хочется, — поясняет она вдруг смутившейся Арине.
Моди на удивление молчаливо выпивает несколько стаканов разного сока подряд. Арина стоит рядом, чтобы подлить. Замечаю, что девушке неловко, и жестом даю понять, что теперь справлюсь сам.
Стоило Арине выйти, Моди оторвалась от стакана томатного сока и просверлила взглядом закрывшуюся за Ариной дверь. И ничего, что для этого ей на сто восемьдесят градусов на мне провернуться пришлось.
— Бедняжка… — вздыхает она.
— Кто?
— Ну не я же, — вновь с заметным удивлением во взгляде вздыхает Моди. — Хотя и я, наверное, тоже…
— Расскажешь? — спрашиваю, участливо заглянув ей в глаза.
— Угу. Тебе расскажу…
— Тебе удобно сидеть.? Может быть, в кресло пересядешь? — предлагаю, так как хоть Моди и импульсивна и, как наивный ребёнок, действует без задней мысли, но я всё-таки мужчина, и её непоседливые ёрзания у меня на руках вместе с открывающимся мне сверху видом на декольте, несколько выбивают нужные мысли из головы.
— Не хочу, так уютней и… доверительнее, что ли.
— Не сомневаюсь, — мысленно хмыкаю на недогадливость, временами пугающей своей внимательностью к мелочам и интуицией, цыганки. — Тогда бери ещё сок и начинай.
— Не-а… такое только под водку пойдёт, а я непьющая. Так уж лучше вообще без стакана.
Теребит краешек моего воротника.
Всем видом показываю, что готов слушать.
— Меня в институт не приняли, — набрав в грудь воздуха, всхлипывает она после недолгого молчания.
— И ты так расстроилась? Причину указали? — кивает. — Никто не мешает попытаться ещё раз, с учётом всех требований.
— Не-а, ты не понимаешь… — Моди словно задохнулась воздухом, но, выровняв дыхание, продолжила. — Даже на порог не пустили!
— То есть?
— Там охранники эти, сначала с порога выпроводить пытались, но ты же меня знаешь? Я и до начальства дойти могу!
— Та-а-ак, — ободряюще сжимаю её ладонь, чтобы продолжала, а сам даже представлять не хочу эту сцену позора.
— Ну…, большое начальство ко мне не вышло, а вышел какой-то мужик, на погонах с краюшку две малюсенькие звёздочки. Видать, какой-то препод у них. В общем, как гаркнул командным голосом, чтобы не ошивалась рядом, я аж там же на месте и подскочила. А вокруг зеваки все смеются, подтрунивают. И охранники эти… Все вокруг забаву нашли, твердили, что мне такой там не место, чтобы убиралась, и чтоб ноги моей там не было. И даже никто слушать не желал, что я поступать, как все, хотела.
Нет, ну я-то… Мне ж палец в рот не клади… Я же у того охранника вырвалась, да и всё тому с двумя звёздочками и высказала!
— И что ты сказала?
— Что поступать пришла, и что я умнее всех их, вместе взятых… И вообще, любого преступника вычислить могу! Мне даже учиться не надо, ей-богу! А пришла туда только потому, что знаю, что без корочек на работу в следователи не берут.
Моди распалилась, с обидой рассказывая, что её словам даже не внимали. Им заранее было всё равно, что она скажет. От обиды она решила доказать, что действительно годится на следователя, но сделала ещё хуже. Кому понравится, когда при всех тебя ходоком назовут и про бесплодие расскажут. На этом фоне больная печень охранника, которую она посоветовала подлечить и притормозить с алкоголем, казалась уже мелочью.