На четвертом этаже жила молодая вдова Альбина Яроцкая, кв. 48, окна во двор.
«Мужчины существуют для того, чтобы за них выходить замуж» — как-то сказала Альбина. А через день ее мужа застрелили.
Она занимает большую квартиру, и в ее окна глядит клен. Она вдова магната Яроцкого, и поселилась здесь после смерти мужа в прошлом году.
Альбинаааа… Худенькая, перекрученная обтягивающей одеждой с вот такой! — талией и вот такими! — глазами. Она — не русская, говорящая на прекрасном русском языке с мааасковским «ааа». Полусемитка-полуузбечка?
Ее мужа застрелили на лестнице дома на Кутузовском проспекте в прошлом декабре.
Она несет себя, она не смотрит ни на кого, она при росте 1,55 заметна и видна даже через бетонную стену.
Она, она, она…
Без слов понятно, эта женщина — фаворитка, прима, магма в обличье человеческой самки, змея, сползающая со склона горы…
Она — чудовище.
Когда она проходит мимо — вихрится невидимый воздух, и хочется сделать шаг назад и встать под защиту стены…
Пес задумался, пожевал губами, вспомнил, что он — лабрадор и негоже ему пугаться человеческих самок, и стал набирать текст, стуча когтями с такой скоростью, что разбудил своего Слепого Поводыря. Увернувшись от ботинка, летящего к его умной голове, пес взвыл и на время прекратил писать романы, а потом снова начал:
«В следующей жизни я закажу себе большие белые зубы, вот такую грудь, задницу с эмалированный таз и смех, как у героини фильма „Когда деревья были большие“. Я буду такая, таа-акая, в следующей жизни, закачаетесь!»
Альбина еще раз взглянула на себя в зеркало — там стояла и кривлялась какая-то голая обезьяна.
— Это не я! — Альбина тряхнула короткой черной стрижкой и выгнулась, красиво выпятив грудь.
— Другое дело!
Из зеркала смотрела хрупкая тридцатилетняя женщина с мальчиковой фигурой и тайной в глазах.
— Это — я.
Альбина развлекалась, нажимая пульт без остановки. На экране проекционного «Панасоника» мелькали кадры, лица, дельфины, яхты, американские детишки с заученным счастьем в зрачках…
— Ой!..
Альбина перевернулась на спину, быстро села и стала щелкать в обратном направлении…
— Вот она!
Канал РТР передавал запись с торжественного вручения известной лит. премии за прошедший год. Премию «Фурор» вручали последний раз, так как ее основатель и единственный спонсор — Натан Яроцкий был убит совсем недавно, каких-то полгода назад…
Диктор читала закадровый текст, на сцену поочередно поднимались деятели культуры, несколько писателей и одна стареющая певица, которая написала тяжеленный роман, сумела найти издателя и успешно шокировала всех, кто приобрел эту книгу, вывалив три вагона грязного белья про собственную и чужую жизнь.
— Лауреаты гребанные!
Альбина размахнулась и хрястнула пультом об пол! Если бы не толстый в три пальца ковер под ногами, пластик с кнопками разбился на все три тысячи составляющих его.
А на сцене каждому вручали по букету чайных роз и чек на завидную даже для Запада сумму, а в России такие деньги (Альбина сморгнула), такие деньги были неплохим подспорьем даже самому первому лицу в государстве, не говоря уж обо всех последних…
…Вышел, фальшиво улыбаясь, известный широкой публике сценарист, неплохо вписавшийся в новую жизнь кинодеятель, и схватив сперва розы и молниеносно чек, открыл рот, рассыпаясь в благодарностях.
— Этому-то?! За что?! — Альбина обожглась воздухом, который вдруг забурлил рядом с экраном. Она подошла поближе и не заметила, что наступила на пульт.
Киносценарист — известный скряга и лицемер, две жены которого умиротворенно лежали в соседних могилах на Троекуровском кладбище, прочувствованно и элегантно произнес ироничную речь, потряс чеком на 75 тысяч $ перед залом и легким шагом спустился на свое место в первом ряду партера.
— Ах ты, вор! — звонко выкрикнула Альбина и, схватив подушку, кинула ее в телевизор. — Ах, ты!.. Сукин сын!
Слезы отчаяния?! брызнули из глаз и высохли… На экране стояла полная, с круглым гладким лицом и такими умными большими глазами, в которых помещалось … по галактике, ну, или по звездной системе, это точно, не меньше…
В общем, стояла женщина.
Она с достоинством взяла тяжелый букет, чек и вздохнула — было видно — счастливо:
— Я прошу прощения за то, что сегодня я, а не сто три более талантливых русских писателя получили эту премию, — женщина поклонилась в пол, очень легко выпрямилась для своего богатого торса и продолжила: — Я говорю искренне, поверьте и простите… Ведь любая премия, это всего лишь рулетка судьбы, которая сегодня почему-то благосклонна ко мне!