За окнами снова громыхнуло, и Лукас расхохотался. Никогда еще в своей жизни он так не радовался грозе.
Миссис Уайтем оказалась маленькой седой старушкой, одетой во все черное, с белым чепцом на голове.
– Лучше бы вам снять мокрое платье, пока вы не простудились. Пока будете принимать ванну, я поищу для вас какую-нибудь одежду, – сказала она. Ее глаза и улыбка светились радушием. – К ужину Соломон должен вернуться с вашими вещами.
– Я… наверное, ужинать не останусь, миссис Уайтем. Если дождь закончится, я отправлюсь домой.
– О, но хозяин сказал, что вы непременно поужинаете с ним, и приказал приготовить для вас спальню. Я вас оставлю, чтобы вы могли раздеться… если только не хотите, чтобы я вам помогла.
– Нет. Я разденусь сама. Спасибо, миссис Уайтем.
После ухода экономки Пруденс с восторгом взглянула на ванну. Окутанная облаком пара, она так и манила насладиться теплом. Сбросив мокрую одежду, девушка торопливо намылилась, а затем с блаженным вздохом окунулась в горячую воду. Ощущение холода, пропитавшее все ее тело, постепенно начало проходить.
Опустив голову на край ванны, Пруденс принялась рассматривать комнату, обставленную с безупречным вкусом. Она обратила внимание на причудливость и непривычную пышность мебели и украшений. Несколько вещей казались привезенными с востока. К примеру, эти зеленые и голубые вазы с замысловатыми изображениями павлинов и цветущих деревьев.
Огромная кровать вишневого дерева с шелковыми покрывалами с красно-коричневым бархатным балдахином, производила внушительное впечатление. Взгляд девушки упал на герб, вышитый золотом на тяжелой ткани – олень и сокол, поддерживающие щит. На окнах висели такие же шторы, а стены была покрыты искусно выполненными гобеленами, изображающими сцены охоты.
Спальня явно предназначалась мужчине… владельцу дома.
Лорду Фоксу!
Как только Пруденс поняла, в чьей комнате она находится, буря чувств, поднявшаяся в ее душе, заставила ее вскочить. Его спальня, черт возьми! В этом огромнейшем доме столько комнат, а он поместил ее именно сюда. Он обманул ее, одурачил, а теперь смеется над ней, зная, что она, голая, оказалась в его спальне… и в его ванне.
Девушка густо залилась краской, но ее гнев схлынул так же быстро, как и разгорелся, и она с ленивой улыбкой вновь улеглась в ванну. Стоило ей вспомнить точеное лицо Лукаса и теплые зеленовато-карие глаза, как всякое желание враждовать с ним пропало. Она все еще чувствовала жар его взгляда, воспламеняющий ее кровь, возносящий ее на вершину страсти.
Выйдя из ванны, Пруденс насухо вытерлась и взяла алый бархатный халат со спинки кресла. Засунув руки в широкие рукава, она надела его прямо на голое тело. Халат был слишком просторным и длинным, его мягкая ткань ниспадала широкими складками до самого пола. Девушка чувствовала запах, пропитавший ткань. Приятный, острый аромат сандалового дерева казался ей очень знакомым и напоминал о владельце этого халата, о его объятиях и поцелуях. Пруденс вздохнула. Широкая кровать казалась очень заманчивой, но, побоявшись измять шелковое покрывало, девушка свернулась калачиком в кресле у камина.
– Боже мой, – прошептала она вслух. – Что я делаю? Какими же чарами обладает этот мужчина?
Двенадцатая глава
Томас был в ярости. Он прекрасно знал, куда помчалась Пруденс, и уже намеревался отправиться за ней, несмотря на грозу, когда приехал Соломон. В присланной с ним записке Лукас подробно объяснил происшедшее и предложил, чтобы Пруденс переждала у него бурю. Если к вечеру погода не улучшится, она может остаться у него на ночь. В доме столько прислуги, что этого вполне достаточно для соблюдения приличий.
– То есть, достаточно, чтобы ее защитить, – съязвила Арабелла, когда Томас передал ей письмо. Мысль о том, что Пруденс не будет ночевать дома, привела ее в ужас. – Лорд Фокс пишет, что отправит ее обратно, как только гроза закончится, но ты послушай, Томас, – воскликнула она, как только дом сотрясся от очередного громового раската. – Буря стихнет не скоро, и Пруденс вынуждена будет переночевать у него. Но она не может остаться в Марлден-Холле с ним наедине. Это скандал, которого нельзя допустить. Ничего другого не остается. Я поеду туда вместе с Соломоном.
– Нет, Арабелла, – возразил Томас. – Мы поступим так, как советует Лукас. Он знает, что делает. Может, после некоторого времени, проведенного вместе с моим другом, и некоторых ухаживаний с его стороны, – он улыбнулся, – наша сестра не сможет устоять перед его обаянием.
Арабелла с недоверием взглянула на брата.