Вспомнили тогда цыгане, что их лесовик предупреждал.
Как сестра братьев прокляла
В одном цыганском таборе в богатой семье жили два брата и сестра. Полюбила девушка бедняка из этого же табора и, несмотря на запрет своих братьев, вышла за него замуж. Стала жить в его бедном шатре, еле-еле сводя концы с концами. А братья смеются над ними: что, мол, отыскала свое счастье, сестричка?
Как-то раз собираются братья ехать по цыганскому делу: коней воровать. А бедный цыган подходит к ним и говорит:
— Не возьмете ли меня с собой? Не хотели братья, чтобы он с ними ехал, чувствовали они к нему вражду до сих пор, да сестра уговорила.
— Ну ладно, поехали.
Долго ли, коротко ли, набрели цыгане на табун лошадей. Дело было ночью, не видно ничего. Взяли каждый из цыган по паре лошадей себе и погнали их к табору. Как рассветать стало, решили братья и бедный цыган устроить дневку в лесу. Забрели в самую чащу, чтобы никто их найти не смог, разожгли костер, чайку поставили. Глянули братья на коней, которых украли, и поняли, что они взяли самых дохлых кляч, а бедняк отхватил двух таких красавцев, что ни в сказке сказать ни пером описать.
— Слушай, братец, зачем ему, бедняку, такие лошади? Нам клячи достались, а ему рысаки! За таких лошадей, как у него, десяток выменять можно.
— Давай прикончим бедняка, братец?
На том и порешили. Убили бедного цыгана, забрали его лошадей и в свой табор воротились. Встречает их сестра и спрашивает:
— Где мой муж, братья?
— Да отстал он, сестричка, от нас. Не знаем мы, где он теперь. Как только взяли мы коней, обнаружили нас мужики и бросились в погоню. Кинулись мы в разные стороны: мы с братом в одну сторону побежали, а муж твой — в другую. Так и не знаем: жив он или нет, смог ли он лошадей захватить, или у него их отобрали.
Ждет цыганка мужа день, два, три. Братья ее уже лошадей поменяли и пируют. А у их сестры трое детей, мал мала меньше, голодные сидят. Шатер ее прохудился, а телега скособоченная стоит, и лошадей нет. А тут пришла пора табору с места трогаться. Подходят братья к сестре своей и говорят:
— Наутро табор уходит. Собирай свои вещи, поедешь вместе с нами.
— Нет, — отвечает им сестра, — никуда я с вами не поеду. Мужа своего ждать буду. Сколько надо, столько и буду ждать.
— Ну смотри, воля твоя! — сказали братья.
Едва только рассвело, табор тронулся с места и укатил. Долго ждала жена своего мужа.
Неделю ждет, другую. Ни слуху ни духу. Поехала тогда цыганка по деревням о муже своем расспрашивать. Положила на телегу пожитки, детишек посадила да сама в оглобли и впряглась.
— Скажите, люди добрые, не бывал ли здесь такой-то, такой-то цыган? — спрашивала она у деревенских, — Может, слух у вас прошел, что украл кто-нибудь что-нибудь?
— Нет, ничего не слыхали. А ты кого ищешь, милая? — спрашивали ее деревенские бабы.
— Мужа своего ищу. Как пропал, так и нет его.
Вот и ходила она от деревни к деревне, тащила телегу с детьми и пожитками. Постоит, пособирает милостыню, покормит детей и дальше идет.
Однажды подходит она к тому месту, где братья мужа ее убили. Палаточку рваную свою ставит, ночевать собирается. Положила цыганка детей спать, а сама сидит у костра, задумалась. Вдруг слышит голос знакомый:
— Здравствуй, жена моя милая!
Вскочила цыганка и обомлела. Перед ней муж ее стоит. Кинулась она к нему на шею, нарадоваться не может:
— И где же ты так долго пропадал, родной мой? А я тебя все ищу да ищу.
До рассвета просидели они у костра, глядя друг на друга, а как только забелели верхушки деревьев, встал муж и сказал:
— Знаешь, жена моя любимая, открою я тебе страшную тайну. Только ночью могу я тебя видеть. Днем нельзя мне с тобой быть! И не ищи меня понапрасну!
— Что такое? — вскрикнула цыганка в испуге.
— Ты только детей не пугай. Мертвый я! Братья твои меня убили на этом месте из-за лошадей. Позарились они на то, что я лучших коней взял, из-за жадности и убили. Убили и бросили неотпетого да непохороненного. Сделай то, что я тебе велю: неделю я ходить к тебе по ночам буду, ты жди меня, а потом отпой меня, как полагается, чтоб душа моя не томилась. А тело мое земле предай…
Не успел он договорить последних слов, как петухи пропели, и цыган сгинул.
Погоревала цыганка, да делать нечего. Все исполнила, как муж ей велел, а потом вернулась в свой родной табор. Только вернулась, а навстречу братья ее:
— Ну что, сестрица, нашла мужа своего?
— Где его отыщешь? — ответила цыганка.
— Конечно, знать, захватил он самых богатых лошадей да убежал от нас, в беде оставил мужикам на расправу.
— Будьте вы прокляты, братья мои, за слова ваши и за то, что вы сделали! — крикнула цыганка. — Ведь это вы убили мужа моего из-за жадности и зависти. Это вы лишили куска хлеба детей моих. Будьте вы прокляты!..
Как цыган зарекся с лесовиком спорить
Ехали цыгане табором по лесу, место для ночевки искали. Попали они во владения лесовика.
Вот слышат Цыгане: пение сзади раздается. Оглядываются цыгане — нет никого.
"Странно, — подумали они, — ведь точно песни слышатся, совсем рядом, а кто поет — бог его знает!" Остановились цыгане, стали палатки делать, огонь разожгли, чай поставили. А песни все слышатся и слышатся.
— Да заходите вы к огню, — кричат цыгане, — посидим вместе, чайку попьем, и мы вам свои песни споем!
Нет ответа.
Прошла ночь. Наутро поехал один цыган в деревню лошадь менять. Семья у цыгана большая — жена, детей полно. Надо же семью кормить, вот он и поехал по своему цыганскому делу. Только отъехал от табора, видит: на пеньке у дороги старичок сидит, борода до локтей, сам маленький, веревочкой подпоясан. Сидит старичок и усмехается:
— Ты куда, цыган, едешь?
— В деревню еду коня менять, — отвечает цыган.
— Не езди сегодня, цыган, — говорит старичок, — ничего у тебя не получится. Никакой менки у тебя сегодня не будет. И коня потеряешь, и денег домой не принесешь.
— Да что ж ты такое говоришь, старик? Черт бы тебя побрал! — выругался цыган. — У меня семья, дети бегают, мал, мала меньше, все есть хотят. Что ж они, по-твоему, голодными быть должны?
— Не езди, тебе говорят, не езди, поедешь — беду наживешь.
Плюнул цыган в сердцах, повернул оглобли и в табор обратно отправился. Приезжает, а там его ждут:
— Ну что, привез хлеба?
— Какого хлеба? — рассвирепел цыган и давай жену бить. Избил ее и говорит:
— Какой-то старик сидит на дороге, не пускает меня, говорит, мол, не езди менять сегодня, а то беда будет. Мне бы подойти к нему, толкнуть его как следует, чтобы он слетел, да кнутом отхлестать, а я помешкал… А он сидит и сидит. Вот я и воротился. Видишь, вон Иван поехал и лошадь сменял, и хлеба достал, а мне не пришлось. Вот и сидите теперь голодные. Ну, если завтра поеду, и он попадется мне на дороге, я его захлестаю.
Наутро запрягает цыган лошадь и снова едет по цыганскому делу. Видит: у дороги опять тот же старичок на том же месте сидит. Говорит старичок цыгану:
— Эх ты, цыган, жену избил и меня избить грозился. Да я только пальцем пошевелю, и тебя не станет, а ты еще со своим кнутом куда-то лезешь.
— Да ты что, старик? — испугался цыган. — Что ты озоруешь? Ты что, ошалел? Ведь у меня двенадцать человек детей, все голодные, все кричат, все есть просят, а ты меня не пускаешь.
— Ну ладно, — согласился старик, — езжай туда-то и туда-то, сменяешь свою лошадь, а обратно поедешь — подарок мне купишь.
И вправду, сменял цыган свою лошадь, да не просто сменял, а взамен такого рысака взял — загляденье, и семье своей еды всякой накупил, да и старика не забыл, купил обещанный подарок.
Возвращается цыган домой и снова встречает этого старика у дороги.
— Ну что, сменял лошадь?