Взгляд Уильяма застыл.
– У меня тоже есть личные причины, – коротко ответил он.
– Я не буду задавать тебе никаких вопросов. Я доверяю тебе, потому что ты – человек слова. И я надеюсь, ты его сдержишь. Ты сказал, что будешь хорошо обращаться с моей девочкой.
Уильям склонил голову набок, изучая Арчи. Настойчивое стремление этого человека отдать свою дочь под крыло Уильяма вызывало у последнего смутное беспокойство.
– Мне кажется, ты преследуешь какие-то свои цели, Арчи Армстронг. У тебя есть свой план.
– У меня? О, мой план прост. Если Тамсин будет в твоем замке, Масгрейв подумает, что я выполняю то, о чем он просил, – беспечно заявил Арчи.
– Ну да, – кивнул Уильям. – А на самом деле?
Арчи помолчал немного, прежде чем ответить. Потом сказал:
– Я не сделаю того, что приказал мне этот кролик. Но мне нужно, чтобы моя девочка была жива и здорова, поэтому я хочу, чтобы она оставалась какое-то время под твоей защитой.
– Ты хочешь сказать, что нарушишь слово, данное Масгрейву?
– Слово, данное под давлением, с применением силы, ничего не значит. Когда я даю слово чести, я всегда держу его. То, что хочет от меня Масгрейв, я делать не буду. Я не стану выполнять ни его желания, ни желания этого труса и подлеца, короля Генриха.
– Ты сильно рискуешь.
– Да. Но я верю, что ты ничего не расскажешь Масгрейву. – Арчи внимательно посмотрел на Уильяма. – Твой отец продолжает жить в тебе, парень. Ты слишком похож на него. И я имею в виду не только твою приятную внешность. В тебе есть его сила и его благородство. Ты помог мне и моей девочке. И я думаю, сердце у тебя такое же преданное и доброе, как у Аллана. Может, я ошибаюсь? – мягко спросил Арчи напоследок.
Уильям отвернулся, чтобы скрыть волнение. Его переполняло чувство признательности. Арчи, старый друг отца, знал Аллана Скотта лучше, чем кто-либо. И то, что он увидел в нем, Уильяме, лучшие черты отца, глубоко потрясло его. Арчи перевернул ему душу, произнеся всего несколько простых, душевных слов. Молодому человеку пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить свой голос звучать ровно.
– Если ты хочешь пойти против Масгрейва, – сказал он наконец, – это твое дело. Я никому ничего не скажу. И твоя дочь будет находиться в Рукхоупе столько времени, сколько понадобится. Там она будет в безопасности.
– Хорошо, – кивнул Арчи. – Я заберу ее, когда Масгрейв потеряет ко мне интерес и перестанет угрожать.
– Возможно, этого никогда не случится, – с горечью заметил Уильям.
– Верно, – согласился Арчи. Его лицо помрачнело. – Тогда тем более ты должен обеспечить безопасность моей Тамсин. Масгрейв может явиться за мной, когда обнаружит, что я не оказываю поддержку королю Генриху в его темных делишках.
– Да. Он очень хочет заполучить тот список, о котором вы говорили.
– Конечно. Только я не сказал, что он его получит.
Уильям нахмурился.
– Арчи, что ты задумал?
– Если Масгрейв не должен раскрывать свои планы, тогда и я оставлю свои при себе, – ответил Арчи, усмехнувшись.
– Ты – старый мошенник, – Уильям с облегчением улыбнулся. – А твоя дочь – очень строптивая девушка. От нее можно ждать больших неприятностей. По-моему, будет лучше, если я разыщу ее и привезу в Рукхоуп.
– О, я думаю, это мудрая мысль, – заметил Арчи.
Уильям вздохнул. У него в руках было несколько нитей, которые позволяли выстроить план заговора почти целиком. Почти. Армстронги, отец и дочь, были сейчас его лучшей зацепкой для того, чтобы картина сложилась полностью. Однако в настоящий момент Арчи и Тамсин двигались в неизвестных направлениях, причем девушка делала это в буквальном смысле.
– Отправляйся в Мертон, – сказал он Арчи. – А я должен сначала заехать домой, в Рукхоуп. После этого я собираюсь отправиться на поиски твоей дочери.
– Хорошо. Я сообщу, если она все-таки в Мертоне. А если нет, ты можешь спросить любого крестьянина или землевладельца в этом краю, не проезжали ли цыгане. Так ты быстрее найдешь табор. Но предупреждаю: цыгане могут быть сильно недовольны, если какой-то мужчина попытается увезти одну из их женщин.
– Тогда мне придется уговорить ее отправиться со мной по доброй воле.
Арчи некоторое время изучал Уильяма, потом кивнул:
– Я дам тебе один совет, Уилл Скотт. Совет отца. Обращайся с моей девочкой со всем уважением. Не то ты найдешь во мне столь же непримиримого врага, сколь преданного друга имеешь в моем лице сейчас.
– Даю слово. – После паузы Уильям добавил: – Я ведь тоже отец. У меня тоже есть дочь, только ей пока всего восемь месяцев.
– Я думал, ты не женат!
Молодой человек отвернулся и тихо произнес:
– Мать Кэтрин умерла при ее рождении.
– Могу поклясться, – мягко заметил Арчи, – что ты готов отдать жизнь за свою малышку.
– Готов, – просто ответил Уильям.
Арчи удовлетворенно кивнул. Было видно, что последняя часть разговора особенно пришлась ему по душе. Мужчина подобрал поводья и тронул бока лошади, направляя ее в сторону Мертон Ригг.
– Пусть удача сопутствует тебе! – крикнул он через плечо Уильяму. – Тебе не позавидуешь, парень. Вернуть Тамсин, если она этого не хочет, – задачка не из простых. Но если существует мужчина, который сможет уговорить ее поехать с ним, Уилл Скотт, то, думаю, этот мужчина – ты.
Пока Уильям смотрел вслед Арчи, ему в голову вдруг пришла тревожная мысль. Ему вдруг показалось, что Арчи имел в виду нечто большее, чем просто поиски цыганки и ее двухнедельное заточение в Рукхоупе.
Часть VI
Несколько миль Уильям ехал по тропе, проложенной гуртовщиками. Она проходила по гребням холмов и напоминала хребет какого-нибудь гигантского дракона. Это была самая короткая дорога, соединяющая поместье Мертон Ригг и территорию Лидсдейла, на которой раскинулись владения Рукхоупов. Это место Приграничья называлось Спорная земля, так как на эту территорию вдоль западной границы претендовали как Англия, так и Шотландия. В этом месте не действовали никакие законы, преступники и грабители скрывались здесь от властей. Свободные и честные люди редко осмеливались пускать своих животных пастись на этих землях. Мертон Ригг стоял в самой восточной части Спорной земли, прямо на границе Англии и Шотландии.
Лидсдейл, территория которого начиналась в нескольких милях к северу, едва ли можно было считать более законопослушным местом. Его населяли шотландцы, которые привыкли постоянно совершать набеги и воровать домашний скот у своих соседей под покровом темноты. Тридцать лет грабежей и других беззаконий привели часть шотландских земель в упадок. Здесь царили дикие нравы. Постоянные жалобы со стороны как английской, так и шотландской короны приводили к бесконечным попыткам навести здесь порядок, которые обычно оканчивались ничем, либо проливалось слишком много крови как с той, так и с другой стороны.
Разбойники и воры часто выбирали эту дорогу, и Уильям держался настороже. Он знал, что особенно опасно передвигаться по этой дороге в лунную ночь, когда грабители тайно переправляли награбленное через холмы из Англии в Шотландию либо наоборот. Но сейчас, казалось, все было тихо, и гнедой бежал быстрым, легким шагом.
Вот уже около часа Уильям двигался по поросшим вереском холмам. Это были его владения. Дневной свет тускнел, и небо постепенно приобретало густой свинцовый оттенок, переходящий на горизонте в индиго. Ветер усиливался, тучи сгущались, казалось, все говорило о приближении грозы.
Вскоре перед ним возник величественный силуэт замка Рукхоуп, стоящего на гребне холма. Позади замка на многие акры тянулся густой лес, а спереди – крутой склон, переходящий у подножия холма в узкую долину. Этот замок по праву мог называться крепостью. Его толстые каменные стены и местоположение делали его почти неприступным для врагов. С зубчатых башен замка открывался широкий обзор на прилегающие территории, и приблизиться к замку незамеченным было практически невозможно.