Митци уставилась на нее округлившимися глазами.
— Что вы делаете в кустах? — спросила она.
— Ну… ну, я… — Пайпер пыталась что-нибудь придумать. Не говорить же, что она осталась тут на шухере!
Митци громко расхохоталась. Потом наклонилась, освободила свою собачку и принялась баюкать ее, словно ребенка.
— Ну конечно. Еще одна поклонница Ивана!
— Что? — Пайпер поглядела на нее непонимающе. Собачка лизала двойные подбородки своей хозяйки.
— Терпеть не могу сплетен, дорогая моя, но Иван не уважает девчонок, которые вешаются на него. И, между нами, ни в коем случае не попадайтесь на глаза Миранде. Так что идемте.
— Миранде? — переспросила Пайпер, поднимаясь из кустов.
— Ревность превращает Миранду в настоящего демона, — сообщила Митци. — Она может сделать из вас отбивную.
Пайлер зарделась. Она готова провалиться сквозь землю из за того, что ее приняли за поклонницу Ивана, Но зато она не откроет всем правды.
— А теперь бегите, — посоветовала Митци, встав прямо между нею и трейлером Ивана. Кажется, она хотела удостовериться, что Пайпер действительно уйдет отсюда.
— Ладно, — произнесла та. Кажется, придется оставить Фиби одну в трейлере.
— Живее! — приказала Митци. — Или хотите, что бы я спустила на вас своих собак?
Поглядев на пуделей в юбках, Пайпер невольно расхохоталась. Они не превышали размерами котят и все-таки были собаками.
— Иду, — согласилась Пайпер. Повернулась на каблуках и зашагала по тропинке, ведущей к шатру.
Что ж, все равно надо возвращаться к Дженни. Фиби сможет выбраться из трейлера и без посторонней помощи. Пайпер взглянула на часы — они показывали 8:05. Значит, сейчас Иван находился за кулисами, готовясь к выступлению. И сестре ничего не угрожало.
Фиби лежала на полу трейлера, ловя воздух ртом. Несколько раз кашлянула. Она поняла, что у нее случилось-таки видение. Но теперь оно предстало настолько реально, как будто касалось ее собственного будущего.
Фиби невольно вздрогнула.
Она с трудом села и привалилась к кровати. Может быть, видение такое яркое, потому что она специально его вызывала. Теперь ей стало известно хоть что-то еще…
"Но что же оно означает? — спрашивала себя Фиби. — Ничего не разобрать. Из-за пламени и жара я не видела никакого лица".
Она поднялась на ноги и подождала, пока пройдет головокружение. Ей было невдомек, сколько прошло времени. Сердце панически забилось: а вдруг выступление Ивана уже закончилось?
Но при взгляде на часы Фиби вздохнула с облегчением. Еще только 8:10. У нее в запасе уйма времени. Но терять его не стоит. Вряд ли сейчас случится еще одно видение.
Фиби направилась к выходу. И тут ее глаза расширились от ужаса — ручка повернулась.
Дверь отворилась, и на пороге показался Иван.
Глава 11
— Что вы здесь делаете? — спросил скрипач. Его глаза светились яростью и подозрением.
— Разве вы не должны быть сейчас на арене? — выпалила Фиби, решив, что лучшая защита — нападение.
Но просчиталась.
— Я задал вопрос первым, так что отвечайте, — произнес он, сузив глаза. — Что вы делаете в моем трейлере?
— Ну… дверь была открыта, и я решила посмотреть, не здесь ли моя сестра, — ответила Фиби, а сама подумала: "Даже я сама не поверила бы в такую отговорку. Нужно хотя бы держаться увереннее".
— И кто же ваша сестра? — спросил цыган, скрестив руки на груди. — Почему она могла оказаться в моем трейлере?
— Прю Холлиуэл, — ответила Фиби. — Фотокорреспондент журнала «415». — Лицо Ивана оставалось неизменным. Странно. Если они с Прюденс понравились друг другу" он должен реагировать как-то мягче, услышав ее имя. Б его больших карих глазах могла появиться хоть капелька тепла.
"Итак, имя сестры не помогло, — поняла Фиби. — Тогда пойдем другим путем".
— Я ваша поклонница, — произнесла она. Подобный прием всегда безотказно действовал на мужчин.
Но только не на него. Его лицо оставалось жестким, а глаза — холодными.
— Уходите. Я тороплюсь. Мне пора на арену, понимаете? И мне некогда рассусоливать тут с вами.
— Ладно, ухожу, — ответила Фиби, направляясь к двери.
— И больше не появляйтесь! — крикнул ей вслед цыган, когда дверь захлопнулась у нее за спиной.
"И что только Прю в нем нашла? — думала Фиби. — Конечно, хорошо сложен, но в нем нет ни капли привлекательности. Я прочла на его лице лишь злобу и жестокость. Неужели сестричка может сохнуть по нему? В голове не укладывается. Он действительно очень похож на человека, привидевшегося мне. Хорошо еще, что видение не изменилось по ходу действия и он не набросился на меня вместо Пайпер. Где же та мягкая и нежная душа, о которой вздыхает Прю? Он совершенно лишен обаяния!"
И тут ее неожиданно осенило.
"Вот оно что! — догадалась она и даже остановилась. — Иван наложил на сестричку любовные чары. Наверное, прочел какое-нибудь заклинание или подсунул снадобье".
Фиби снова рванула с места. "Нужно срочно заглянуть в "Книгу Теней"! Ведь он цыган, а значит, пользуется цыганским колдовством. Интересно, есть ли в книге раздел о магических традициях, не похожих на наши? Только бы в ней оказалось хоть что-нибудь о цыганской магии! От этого зависит жизнь Пайпер, а может быть, даже и Прю".
Кристин болтала без умолку, и Прюденс, не обращая на нее внимания, направилась за кулисы. Ей пришлось под бесконечный монолог коллеги целый день снимать клоунов. Кажется, они нравились Кристин больше остальных артистов.
— Как интересно — ни один из клоунов не желает фотографироваться без грима! — трещала Кристин. — Насколько я понимаю, у них так принято. Я нашла нескольких клоунов, которые не хотят показывать настоящее лицо даже остальным циркачам. И я их понимаю, — хихикнула она. — Ведь я тоже никогда не выхожу на улицу без раскраски!
— Так-так, — произнесла Прюденс, ощупывая свой специальный объектив. Она прикидывала в уме, с какой точки будет удобнее снять издалека скрипку Ивана. Сперва ей хотелось сделать несколько снимков смычка в гримерке, когда цыган готовился к выступлению. Но Прю прекрасно знала, что ей нужна лишь полная информация. Любая неточность может оказаться роковой. Можно попробовать отыскать в "Книге Теней" знаки, начерченные на смычке, но не только на нем. Элементы магической системы действуют слаженно, а значит, нужно изучить их все до единого. Изменение хотя бы одной составляющей колдовства может привести к необратимым последствиям. Знаки на смычке обязательно связаны со знаками на самой скрипке. И значит, снимать их нужно лишь вместе.
— Ты только посмотри! — воскликнула Кристин.
Прюденс невольно перевела взгляд на арену. Там, как обычно, резвились клоуны. Она так и не поняла, на что нужно обратить внимание.
— Сегодня они выступают по-другому, — объяснила Кристин. — Вместо шести клоунов только пять. Интересно почему?
Некоторое время она смотрела на арену, потом принялась за свою статью.
— Ага! Вот хороший вопрос — меняют ли они состав каждый раз, чтобы освежить номер? Или кто-то вышел из строя? Каким образом они все решают? Какова доля импровизации?
Ее поведение просто бесило Прюденс. Та задавала вопросы ей, будто бы у фотографа могли найтись на них ответы. Они провели вместе два дня, и от нее у Прюденс уже начинали закипать мозги. Наконец Прю поняла, что должна лишь согласно кивать.
Вообще-то, если не считать интервью с клоунами, все остальные сводились к миру во всем мире и подобным вещам. Больше всего ей нравилось проводить время в компании Маши и Кабудля. Они были милыми и добрыми. Но остальные клоуны слились в сплошное пятно с пластмассовым носом. И их такое множество! Как правило, все они, на арене и вне ее, думали только о своем гриме. Кажется, они не просто выступали, а жили клоунами. Неужели тот клоун, что давеча облил Прюденс водой, думал, что поступает смешно? И кому вообще пришло в голову подобными вещами веселить людей?