Мила Тарнавская
Цып, цып, цып, хвостатенький!
Глава 1
— Возду-у-у-ух! — истерично завопил кто-то на колокольне.
Беспорядочный звон разнесся над деревней, буквально взорвав мирную тишину обычного дня.
— Драко-он!!! — испуганный бабий визг перекрыл даже тревожный набат.
Крестьяне, дружно сажавшие огороды, хорошо знали, что это значит. Потому и медлить не стали — бросились врассыпную, стараясь как можно быстрее укрыться от налетчика.
Дракон, конечно, свой, местный захватчик. Много лет столуется у них в деревне, к крестьянам привык, огнем понапрасну не плюется. Однако, дикий совсем. Ведь всем известно, что с хищниками шутки плохи: если голодный, цапнет, не присматриваясь, свой или чужой перед ним. Поздно потом будет доказывать, что вы с ним — друзья.
К тому моменту, когда налетчик, размеренно помахивая крыльями, приблизился к деревне, на улицах уже никого не было.
— Что-то он еле летит! — ехидно крикнул со своего чердака дед Ковыль. — Так и до вечера к нам не доберется.
— Разжирел! Вон, брюхо-то какое надутое, — отозвался пастушок Фелька из окна голубятни.
— Ты б слезал оттуда! — нахмурился дед. — Зацепит дракон ненароком — слетишь вместе с башенкой. Гляди, крылья у него какие! Полдеревни одним взмахом снести может.
Пастушок послушно исчез из окна, но спускаться не стал, затаился за стеной. Ага, так он и послушался коварного деда! Пусть и хлипенькая голубятня, но где еще такой обзор найдешь? Все хорошие места, небось, уже заняты. Кто же из деревенских пропустит такое развлечение как прилет дракона?
Опасения деда Ковыля оказались напрасными: на этот раз ящер до них не дотянул, рухнул раньше, на площади перед местной корчмой.
— Гр-ра-а-ау-у-у! — раздался тоскливый вой, когда клубы поднятой пыли наконец улеглись.
Оторвав голову от земли, зеленый гад судорожно дернулся и слабо полыхнул сгустком пламени. Кусты, растущие слева от корчмы, густо задымились.
— Эй! Полегче там! — возмутился из окна староста, а по совместительству — хозяин корчмы. — Устроишь нам пепелище, не посмотрим, что огнеплюй, хвост живо надерем!
— Да ты разве не видишь, что он лыка не вяжет? — храбро высунулась из-за сарая бабка Сакуниха. — Снова драконьего кактуса нажрался, аспид проклятый!
— Тяфф! Тяфф!!! — из-под бабкиных ног выскочила мелкая, очень длинная собачонка, странного зеленоватого окраса.
— Такся! Назад!!! — взвизгнула Сакуниха. — Зажарит ведь гад!
— Тяфф-тяф-ф-ф! — настырная моська не слушала свою хозяйку, рвалась в бой.
Храбро подбежав к носу дракона, собака отважно лаяла прямо ему в ноздрю.
Налетчик недовольно поморщился. От неугомонной несло болотом: тиной, разлагающейся травой и прочими, давно почившими в воде, останками. Похоже, столь нетипичный оттенок ее шерсть приобрела именно там.
— Га-ар-р-р-р-чхи! — не выдержал агрессор.
Мощным потоком воздуха собачонку снесло обратно, к бабке. Испуганно тявкнув, Такся нырнула под длинную юбку хозяйки и там затихла.
— Ладно, выходим, — распорядился староста. — Раз псинку жрать не стал, значит, совсем ему худо. Не хватало еще, чтобы сдох на центральной площади.
Из погребов, из-за домов и сараев начали показываться крестьяне. Площадь быстро заполнялась народом, спешившим полюбоваться на безвредного дракона.
— Да сколько же это будет продолжаться?! А? — первой подала голос Сакуниха. — Который раз он уже так прилетает? Что мы ему — шпиталь, что ли? Скажите, бабоньки, права я али нет?!
«Обижаться за жизнь» бабка умела, да и соседей подбить на «притензийи старосте» ей ничего не стоило. Вот и сейчас толпа сразу же отозвалась, возмущенно загомонила-зашумела.
— И кто же это удумал вокруг его пещеры кактусов насадить? Поотрывать бы ему всё, этому кактусятнику! — не унималась Сакуниха.
— Да какой-то же забулдыга, небось, и постарался! — донеслось из толпы. — Мало того, что сами, чуть что, глаза заливают, и животинку безвредную споить решили!
— Не кричи, старая! Щас разберемся!
Дед Ковыль проворчал это негромко, через плечо, даже не обернулся к бабам. Но его послушались, толпа притихла на несколько минут, с уважением глядя на деревенского знатока.
Ковыль с деловитым видом обошел вокруг страдальца, особое внимание уделив беспокойно подрагивавшему хвосту. По хмурому лицу деда Фелька понял, что выпад против алкоголиков старику не понравился. Бабам дай только повод — будут еще неделю мужикам головы грызть да пьяным драконом глаза колоть.
Умело прощупав выпиравшее из-под ребер брюхо, дед Ковыль недовольно поморщился: