— Ты уж совсем его в пропойцы запиши! — возмутилась Сакуниха. — Ты его когда последний раз пьяным видел? То-то же! То он весной баловался, а сейчас остепенился. Хоро-о-оший дракоша!
Тем временем «хороший дракоша», закончив обнюхивать дары, повел себя самым странным образом. Подзакусив первыми попавшимися снопами какой-то кормовой зелени, он начал отбирать особо вкусные (с точки зрения дракона, конечно) лакомства и складывать их в одну кучу. Отобрав пару небольших и лишь слегка подтухших тушек, он добавил к ним полмешка свежей требухи, принесенной лично колбасником, после чего задумался. Выбрав снопик молодой сладкой зеленой кукурузы, ящер осторожно водрузил его сверху. Полюбовавшись получившейся горкой, он развернулся и начал методично уничтожать остальное.
— А то почему не ест? — удивился кто-то. — Аль побрезговал?
— Оставляет! На сладкое, — обозвался дед Ковыль.
— На десерт! — подтвердил Сопат Ваныч откуда-то из-за его спины.
Действительно, расправившись с подарками, дракон довольно икнул (лишь угол сарая слегка опалил, а так — без последствий) и вновь посмотрел на ранее отобранную кучу. Походив вокруг, он разинул пасть и начал аккуратно примеряться к ней.
— Да прям так сверху и кусай! Чего думать-то? — донесся веселый бабий голос.
— Подожди ты! — шикнул на нее староста. — Он, похоже, с собой хочет это унести.
— Так что же он нас-то не предупредил? Мы бы ему тормозок заранее собрали! И увязали бы, чтобы нести ловчее было.
Ящер не обращал никакого внимания на крики людей. Как ковшом подцепил снизу зубами горку еды, мотнул слегка головой, перехватывая ее поудобнее, и пошел на взлет.
— Интересно, кому это он подарочек-то понес? Не иначе, второму… — задумчиво пробормотал дед Ковыль.
— Или второй… — уточнил учитель.
«Драконий подарочек», похоже, пришелся по вкусу, поскольку в следующий раз ящеры прилетели уже вдвоем. Время выбрали скрытное — вечернее, почти ночное, но Ваныч их все равно заметил. Боясь упустить такое диво, в свою избу он с радостной вестью не заскакивал, лишь в окошко потарабанил тревожно и сразу же побежал назад — любоваться парочкой.
Перепуганные бабы, уже ложившиеся спать, выскочили к нему на огород в одних сорочках. Но на учителя не сердились, наоборот, похвалили. Странное дело, они будто и не отлучались никуда, а скоро уже все знали эту новость — полдеревни сбежалось на пастбище. Люди, взбудораженные известием, сами хотели посмотреть на второго ящера. Близко подходить боялись, чтобы не спугнуть, останавливались в окрестных кустах.
— Такое событие, такие гости нагрянули, а нам и угостить их нечем! — волновалась Сакуниха.
— Та погодь ты! Он ее только на разведку привел, разве не видишь? — успокаивал бабку дед Ковыль.
— А чего же не по-людски пришли? Среди ночи!
— Потому что драконы! Днем бы к ним люди сбежались всей деревней, перепугали бы молодую! А ей и так все непривычно!
— Так угостили бы, она бы враз и привыкла, — не унималась баба. — А так она понять не может, чего он сюда летает. И ничего нет наготовленного, как назло!
Внезапно кусты, в которых они сидели, тревожно зашуршали — кто-то пробирался поближе к ним.
— Тише там! Спугнешь! — цыцнул на неизвестного дед Ковыль.
— Я к вам по делу, посоветоваться. Как вы думаете, им горох можно? — раздался мужской хрипловатый голос. — У меня там стожок стоит: корове молодого накосил, а она захворала, побоялся сразу давать. А теперь и подавно не хочу — трава-то постояла уже сложенная, привявшая да взопревшая, не годится скотине.
— Давай! — согласился дед Ковыль. — Ничего им не будет с того стожка, огнедышащим.
— Так указать им надо! Пока сами по огородам не пошли в поисках ужина.
— Давайте, я укажу! — раздался звонкий голос откуда-то из ближайших зарослей бодяка.
— Это кто там у нас такой храбрый? Ты, что ль, Фелька?
— Я, дедушка.
— Ну, попробуй. Только близко не подходи к ним, не дразни зря. Дракон-то наш нынче — жених, за невесту и обидеть может.
Но Фелька и не собирался подходить к ящерам. Аккуратно обогнув их по дуге, он приблизился к стожку и старательно поворошил палкой слежавшийся горох. Изнутри дохнуло теплом как из печки — не высушенные толстые стебли начинали уже подпревать.
— Мра-а-ау… — раздался приглушенный рык дракона.
Пастушок поспешно отскочил в огороды: вытянув вперед морду, ящер шел прямо на стожок, привлеченный заманчивым запахом. Его подруга старалась не отставать.
— Какая она холеная все-таки, — заметила баба Сакуниха, наблюдая из своей засады, как драконы с жадностью поедают горох.