Так, всем народом, и удалось уговорить Фелькиных родителей. Хотя, если подумать, сомнений никаких и быть не могло. Коновала этого в деревне хорошо знали, не раз его звали, когда случалось что. Снова-таки, дело было, считай, домашнее, не куда-то в дальние дали сына забирали, под присмотром оставался.
Конечно, вначале Фельке страшновато было в чужую деревню, к чужим людям в обучение уходить. Но знахарь оказался мужиком не злобным, ученика без провинности не бил. Правда, тот и сам старался изо всех сил, помня, что он здесь не просто так — староста за него навозом заплатил!
Детей своих у коновала не было, в избе места хватало всем. Баба его сразу выгоду свою смекнула — как-никак, бесплатный помощник появился, да еще и работящий, не ленивый. Без дела у них Фелька никогда не сидел.
Зато и кормили его досыта, даже разъелся малость. Здесь не надо было каждый кусок с младшими делить, да оглядываться поминутно: никого ли не обижают, никто голодным не остался?
Знахаря, считай, каждый день к захворавшей скотине звали, а уж там, на месте, хозяева старались их потчевать самым лучшим, да по рюмочке обязательно подносили. Даже обидеться могли, если откажешься — мол, побрезговал "шпечиалист".
Правда, был у коновала один грешок: не всегда он меру мог соблюсти. Потому по дороге назад обычно засыпал прямо на телеге. Но и тут баба его довольна осталась. Раньше, бывало, попобегает по деревне, разыскивая своего непутевого мужа, которого лошадь куда только не завозила. А сейчас ученик его прямо домой, без ненужной задержки, доставлял.
Фелька же, наоборот, старался к выпивке не прикасаться, как ни уговаривали. Говорил всем, что отец у него больно строгий, не разрешает еще. Обычно такое почтительное отношение к родителям вызывало у селян уважение, и они не приставали особо.
Но ежели говорить по правде, нельзя сказать, что до того времени Фелька ни разу «горькой» не пробовал. К ним на пастбище, бывало, выносили по случаю, так что возможность у него такая была. Вот только удовольствия в ней он не находил никакого.
Кроме того, была еще одна причина чураться рюмки. Сопат Ваныч как-то сказал ему, что все-таки хочет Фельку в город отправить. Пусть пастушок у коновала отучится, а потом несколько лет в деревне поработает, опыта наберется. Ежели мозги не растеряет при этом, выпивать не начнет, то учитель попытается пристроить его в эту… как его… академию народную.
Конечно, нельзя сказать, что книги очень манили Фельку, но в город поехать хотелось. Может, он там и привыкнет, не так шумно ему покажется, как в первый раз? Да и сестренки к тому времени подрастут, мать с отцом, может, не будут так противиться его учебе.
Потому Фелька и вникал изо всех сил, старался понять, что и зачем они делают. Коновал, видя такой интерес, тоже рассказывал и показывал охотно, со временем поручая своему ученику все больше и больше.
Хоть и реже теперь стал Фелька дома бывать, но с драконенком они виделись даже чаще.
Как ни странно, тот случай еще сильнее людей от драконьей горы отпугнул — никому не хотелось под огненный залп рассерженного ящера попасть. Еще и староста страху нагонял, рассказывая, что агрессоры — умные твари. Если им что надо, сами прилетят и попросят. А раз не прилетают, значит, не хотят никого видеть. И ежели унюхают возле своего дома запах человеческий, не будут разбираться — свой пришел или разбойник лесной ходит.
— Ведь не зря же тати из наших лесов разбежались! Драконы свое дело знают! — потрясал он кулаком на очередном застолье.
Бывший пастушок тоже в тот лес больше не ходил. Пока домой из соседней деревни доберешься, пока родителям поможешь, пока наговоришься с ними — некогда в дорогу отправляться. Но драконенок сам начал прилетать на луг. Наверное, понравились ему здешние подарки. Да и дракониха уже не так свирепо его от людей берегла, запомнила, что помогли им когда-то. Вначале в пасти своей малыша приносила, а как подрос, на крыло встал, начала специально сюда манить, чтобы быстрее окреп, хорошо летать учился.
В первый раз агрессорша, конечно, рассердилась, увидев, как Фелька к ним приближается. Но малыш, завидя своего знакомого, фыркнул радостно и, вытянув в его сторону морду, напряженно повел ноздрями. Однако, паренек и не собирался близко подходить, сделал вид, что не замечает драконов. Бросил на землю тяжелющий мешок с нарубленными ломтями тыквами (самые желтые выбирал, самые сочные) и сладкой свеклой. Неторопливо распустил завязку и начал вытаскивать по куску, бросая их от себя как можно дальше. Конечно, сладкоежка-дракончик не смог устоять перед лакомством — подкрался осторожно и стал хватать один за другим, приступая все ближе и ближе. А Фелька будто и не заметил его: разбросав всю тыкву, забрал мешок и ушел, оставив малыша доедать лакомство.