— Ага…
— Не надо искать… — вдруг донеслось до них откуда-то с луга.
— Ваныч!!! Родненький!
Парни со всех ног бросились к учителю. Живой и вполне целый, он достаточно бодро двигался к ним — удирал от возмущенной Сакунихи.
— Как вы?! — спросил Фелька.
— Ничего! Только вымазался сильно — жарко сегодня было, куча уже подгнивать начала… Зато мягко приземлился — сверху кто-то срезанные ветки и траву свалил.
Пока добрели до речки, пока постирали одежду Ваныча, пока он сам выкупался — полночи прошло. Драконы давно улетели, крики Сакунихи стихли, а они никак не могли насмеяться.
— А Ваныч такой: «И-и-и-и!» А Фелька: «Чего он?» А я: «Нравится ему!» — заливался Котька.
— А я думаю: «Прыгать пора! Лишь бы не в навоз!» — вторил учитель.
— Так он вас в кучу в отместку сбросил! В гнилую!!!
Фелька лишь поддакивал им, чувствуя, как постепенно холод, сковывавший сердце, уходит прочь. Все-таки, хорошо, что Сопат Ваныч так легко отделался, не расшибся. Всякое могло случиться.
Втроем они дружно дошли до ворот Ковылей, где Котька нырнул в свою калитку. На развилке учителю надо было сворачивать, и они остановились, собираясь прощаться.
— Слышь, Фелька. Сказать я хотел… — вдруг замялся Ваныч.
— Что такое?
— Не полетим мы… В галактику.
— От чего же?
— Укачивает меня сильно на драконе… морская болезнь!
Выпалив это, учитель развернулся и быстрым шагом помаршировал к своему двору. А Фелька смотрел ему вслед и улыбался. Все-таки, чудной он у них, Сопат Ваныч! Но хороший, очень хороший.
Уже лежа на своем сеновале, Фелька вдруг подумал, что Ваныч — не тот человек, который от своего отступится. Ежели не на драконах, так на чем-то другом полетит. Может, не сейчас, но потом — уж точно. Когда его собственные дети подрастут. Старшему Сакуненку уже четыре года, не так долго ждать осталось.
Спалось Фельке в эту ночь крепко. Снилось, будто летит он на своем драконе по небу, а вслед за ним летят Ваныч и Котька. Несет их какой-то огромный белый шар. И Фелька точно знает, что шар этот летит от специального дыма. Того самого, которым они драконью уборную взорвали, когда бочка с брагой утопла.
Рядом, на старших драконах, летят староста и дед Ковыль. Дед почему-то сердитый, кричит: «За дорогой смотри, Фелька! Не зевай!» А Фелька ничуть не сердится на него: ведь это так здорово — лететь по небу!
А где-то вдалеке кто-то негромко поет какую-то сказочную песню. Слова будто и понятные, а все равно чувствуется, что она — оттуда, из другой галактики:
— Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Чтоб не топтать ногой земную пыль,
Взмывает ввысь драконья эскадрилья,
А впереди отважный дед Ковыль!
Все выше, и выше, и выше
Стремим мы драконов полет,
Дыханием огненным пышет
Наш сказочный аэрофлот!
Эпилог
Через полгода
Фелька вышел на порог своего дома и недовольно поежился. Погодка на улице — настоящая осенняя. Сумерки, мелкий противный дождь… Пожалуй, не пойдет он никуда вечером, дома посидит. День выдался тяжелый, с самого утра его в соседнюю деревню позвали. И туда, и назад пришлось ехать под этой моросью, по грязи.
Скрипнула калитка — тихо, осторожно, но Фелька даже дернулся от этого звука. Только бы не по его душу! Не хватало еще и ночью к какой-нибудь захворавшей козе ехать.
— Фелька! Ты, что ли, стоишь? — послышалось от ворот.
— Котька? Я это, я! — радостно откликнулся Фелька.
Он не на шутку обрадовался, увидев друга. Хорошо, что Котька пришел, а не очередной крестьянин с "челобитной".
— Я к тебе по делу… — сообщил гость, заходя во двор.
Фелька почуствовал, как по его спине пробежал неприятный холодок. Неужели, все-таки придется куда-то идти?
С тех пор, как бывший пастушок стал "звериным лекарем", у него и дня не было спокойного. Никогда он раньше не думал, что скотина так часто хворает! И что ее так много в Драконьих Дворах.
По правде говоря, Фельке казалось, что пока знахаря в деревне не было, крестьяне относились к болячкам своих коров и коз намного спокойнее. Теперь же его дергали все, кому не лень. Дошло до того, что к курам стали звать!
Конечно, и заработки у Фельки были сейчас не те, что раньше. Мать сыном откровенно гордилась, он не раз слышал, как она хвасталась им перед соседками. Да и девушки деревенские начали на местную знаменитость с интересом поглядывать. Вот только Фельке частенько было некогда на лавочках рассиживаться и на вечорки ходить. Еще и уставал сильно, когда много выезжать приходилось.