— Что он делает? Побаниться решил? — хохотнул кто-то из мужиков. — Впервые вижу, чтобы агрессор купался!
— Уходить нам придется, — дед Ковыль даже сплюнул от огорчения. — Не банится он, нам угрожает. Потому и шумит так, и огнем плюется. Если не уберемся от его норы подобру-поздорову, придет сюда разбираться.
Ссориться с драконом не рискнул никто. Пес с ним, с навозом, здоровье дороже. Покидали на телегу мешки с тем немногим, что удалось у пещеры собрать, да и поспешили домой, стараясь лишний раз не оглядываться.
Сопат Ваныч нашел Фельку на пастбище. Заприметил его сразу — паренек лежал в траве, разглядывая облака. Погода была хорошей, скотина вела себя прилично, можно было позволить себе побездельничать. Второй пастух, кривой Евул, сидел с противоположной стороны стада, от огородов.
Тихо подкравшись к пастушку, учитель вместо приветствия рявкнул во все горло. Специально заорал так, чтобы и Евул тоже услышал:
— Ты почему в школу не ходишь?!
Задремавший было Фелька, вскочил на ноги и перепугано оглянулся вокруг. Увидев, что все коровы на месте, ни одна не шкодничает, он облегченно вздохнул и лишь после этого повернулся к учителю.
— Уроки почему пропускаешь? — грозно нахмурясь, переспросил тот.
— Так, это… Пастьба началась… Некогда мне… — растерянно залепетал парнишка.
Вопрос учителя застал его врасплох. Всем известно, что школа — занятие зимнее. Как начинается работа в поле и на огородах, так и уроки прекращаются. Конечно, этой весной Ваныч учеников еще не распускал, некоторые продолжают к нему ходить. Но у Фельки ведь и должность серьезная — пастух. Изголодавшаяся за зиму скотина ждать не станет, пока он за партой рассиживаться будет.
— И ваших тоже пасу… — кивнул он в сторону Цветки и Рыжки, любимиц старой Сакунихи.
Взглянув на коров — однорогую шкодливую Цветку и флегматично пожевывающую огромную Рыжку, Сопат Ваныч слегка порозовел. Дело в том, что сегодня они с Фелькой уже виделись, утром. Учитель эту парочку коров сам же на пастбище и выгонял.
И как он мог забыть? Неловко получилось…
— Так ты того… Совсем, значит, ходить уже не будешь? — переспросил, лишь бы не молчать.
— Ну да… Летом не буду… Осенью, как обычно, приду… Как подмерзать начнет да снег первый выпадет.
Фелька никак не мог взять в толк, что учителю от него нужно. Он и прошлой весной в школу не доходил, и осенью поздно на уроки пришел. Понятное дело — пастух!
Сопат Ваныч вновь оглянулся по сторонам. Евул, потеряв всякий интерес к появлению учителя на пастбище, снова задремал. А больше людей вокруг не было.
— Я это… Насчет дракона посоветоваться пришел, — подступив ближе, шепотом сообщил Ваныч Фельке.
— А-а-а… — облегченно протянул пастушок. — Так бы сразу и сказали… А что с ним?
— Так мы же его приручать хотели… А он теперь и не прилетает совсем. Надо что-то делать.
— А зачем? Сейчас лето будет, живности полно вокруг, грибов всяких-разных, плодов. Драконьи кактусы в рост пойдут. Ему-то какой интерес приручаться, коль он и так не голодает? Лучше давайте зиму подождем, тогда он сам придет.
— А в другую галактику ты тоже зимой полетишь? — строго спросил учитель.
Фелька лишь сокрушенно вздохнул в ответ. Понятное дело, что в дорогу лучше летом отправляться. Не в зимнюю же распутицу! Вот только учителю хорошо говорить, он школьников через несколько дней распустит — и свободен. А у пастухов работа лишь начинается.
День выдался беспокойный. После обеда дядька Евул предложил отогнать стадо в ближайшие перелески — переждать дневную жару. Но там они долго не удержались — как выяснилось, мошкара в этом году была ранней, голодной и злой. Не разбирала, где корова, а где пастух, набрасывалась на любого. Пришлось срочно возвращаться на луг, а перед этим бегать, собирая и отгоняя подальше раззадоренных укусами коров. Иначе противные мошки раскусали бы и скотину, и людей до язв.
Только к вечеру пастухи смогли присесть, когда стадо слегка успокоилось, перестало бесцельно шнырять по всему лугу, норовя заглянуть в огороды.
Да и после пастьбы Фелька освободился не скоро. Пока скотину в деревню пригнал, пока хозяевам раздал, пока домой добрался, пока матери по хозяйству помог… Приплелся к учительской лавочке уже в потемках. Хорошо, что месяц взошел — дорогу освещал.
Паренек еще издалека услышал торопливый говор — учитель кому-то что-то втолковывал.
«Ну вот, принесло какого-то забулдыгу впереди меня! — подумал раздосадовано. — Теперь сиди здесь до глубокой ночи, выжидай, пока он домой отправится!»