– Думаю, самое время нам с вами удалиться, – произнес бархатистый приятный голос. Анна подняла глаза и увидела красивого мужчину с уверенным теплым взглядом и доброжелательной улыбкой. Он предложил ей свою руку и вывел девушку из зала под всеобщие шепотки, словно королеву. Надин оробела и долго смотрела им вслед, как будто была под гипнозом, затем очнувшись, позвала к себе Клима.
– А мне куда идти? – уточнила она. – Цыпу привела я и…
– Наш хозяин тебе очень благодарен за это. Он сказал, ты можешь поесть все, что тебе вздумается и идти прочь.
– Прочь? Как это прочь? – закудахтала Незнакомка. – Цыпа – моя!
– Скажи это ему!
Парень кивнул на хозяйское окно и ушел прочь, оставив Надин в растрепанных чувствах. Шмыгнув носом, она налегла на отвратительный напиток, который стал теплым и напоминал мочу. Ее лотерейный билет был теперь в руках бывшего шулера, которого часть Петрограда знала под именем Козырь.
Глава 5
Теория стакана воды
– Цыпа? Так мне вас называть? – с улыбкой и почтением произнес молодой мужчина, учтиво склонившись перед Анной. Она поспешно кивнула. Осенняя прохлада проникала в ее организм, заставляя откликаться каждую клеточку.
– Так значит, вы и есть щедрый хозяин трактира? – выдавила Анна сквозь стучащие зубы.
Козырь кивнул, подметив, что иметь подобное заведение – головная боль, и иногда ему кажется, что он – директор гимназии для плохо воспитанных сорванцов.
– Почему? – удивилась Анна и впервые подняла на него глаза.
– Знаете, выпившие люди ведут себя как дети. Порой ссорятся по глупостям или начинают друг друга оскорблять…
Но девушка не слышала, о чем он говорил, она с любопытством рассматривала его приятное лицо, почувствовав тепло в груди, словно кто-то бережно там зажег согревающую лампадку, дрожь ушла, и осень больше не тревожила кожный покров. Высоко подтянутого мужчину освещал фонарь, в его светлых глазах прыгали солнечные зайчики, оставшиеся гостить с лета. Чувство, неведомое раньше, заставляло сердце биться сильнее.
– Цыпа? – осторожно обратился к ней Козырь. – Вы слышите меня? Цыпа!
Анна очнулась, будто ее застали врасплох, щеки ее залились румянцем. Она торопливо извинилась дрожащим от волнения голосом и поспешила прочь в сторону пролетки, на которой дремал возница, проронив на ходу:
– Пора бы мне домой!
– Я могу вас сопроводить до дома!
– Это лишнее, – откликнулась Анна, не оборачиваясь.
– Постойте, но как же мы с вами встретимся? Когда?
– Завтра! Я приду сюда завтра! – решительно произнесла девушка, прибавив шаг.
Пролетка помчалась прочь. Козырь громко свистнул, от дома отделилась тень, и через мгновение подле него стоял Ванька-Метла.
– Это и есть наша Цыпа! Надо же какая удача! Цыпленок сам пришел за зернышками, – смешливо произнес Метлин, смачно сплюнув. – Мне за ней? Узнать адресок?
– Не надо ее преследовать, еще спугнем! Я пока не разобрался, что эта за птица. Либо это дамочка слишком умна, либо наивна…
Анна подавляла зевки за обедом, ее ночное приключение снова и снова давало себе знать. В свою комнату девушка пробралась лишь под утро, пропахшую табаком одежду пришлось выбросить, чтобы не привлечь излишнее внимание маменьки. Забравшись под одеяло, она рассчитывала поскорее согреться и уснуть, но никак не могла отделаться от образа молодого мужчины, спасшего ее от торгов в кабаке.
– Я даже не узнала его имени! – рассеяно произнесла Анна.
Лидия Васильевна намеренно не замечала скуку дочери за обеденным столом и монотонно продолжала беседу со своей давней подругой:
– А что слышно о Синельниковых?
Женщина, внешне напоминающая канарейку, удивленно округлив глаза, прочирикала высоким голосом:
– Как?! Лидочка Васильевна, вы не в курсе?! Наталья Дмитриевна объявила себя вдовой, посчитав мужа предателем родины. Я возмущена! Вроде как похоронила его, а он-то еще на этом свете.
– Чему же вы удивляетесь, Софья Никитична? Что же вы хотели? Она – мать и защищает свое потомство, – рассуждала хозяйка дома, после чего произнесла, глядя на свою дочь: – Чего мы только не делаем ради наших детей!..