Выбрать главу

— Майор Рэймон ведет ваш вертолет, сэр.

Я был не единственным, кто решил, что мне нужен перерыв.

На следующий день, тридцатого августа, меня вызвали в штабную палатку и вручили приказы. Мне предписывалось отбыть в Сайгон, чтобы успеть на одиннадцатичасовой рейс. Я очень взбодрился.

Во второй половине того же дня я вел «Хьюи» в Фанрань. Вертолету предстоял капитальный ремонт. Мне тоже. Я летел вдоль берега и прошел через расселину в высоком холме рядом с океаном. Когда мы пересекали гребень, недавно прибывший борттехник вызвал меня:

— Сэр, по нам стреляют с холма. Атакуем?

«Атакуем»? Я ушам своим не верил. «Атакуем»?

— В другой раз, сержант, — и я ухмыльнулся второму пилоту, Стальони. — В другой раз.

И я захохотал так, что слезы потекли.

Сидя в мягком кресле авиалайнера, я наслаждался сухостью кондиционированного воздуха и вдыхал тонкие ароматы проходящих стюардесс. Ухмылка с моего лица все не сходила. Я был натуральным Чеширским Котом. Моим попутчиком оказался Кен Клэйман, парень, с которым я познакомился на «Кроэйтане». Мы летели на борту «семьсот седьмого» компании «Пан Американ», направляясь в Страну Больших Магазинов. Мы покинули Вьетнам.

— Полагаю, уже можно сказать, что мы не во Вьетнаме?

— Да. Определенно не во Вьетнаме.

— Все как во сне.

— Ага. Приятно, когда был плохой сон, а ты проснулся. Уже когда думал, что тебе конец.

С того самого момента, как я покинул Фанрань, каждый раз, когда я хотел посмотреть, который час, то вспоминал, что горничная украла мои часы. Та самая горничная, которая наводила порядок в моих вещах и не украла ничего — до того дня, как я отбыл. Я считал часы своим амулетом.

Их однажды уже крали — в тот вечер, когда я испробовал душ, который построил вместе со Священниками. Повесил на гвоздь, помылся, а часов нет.

— Я их вам найду, — сказал Рубенски.

— Знаешь, кто их взял?

— Пока нет. Но вы не волнуйтесь. Я эту мразь ёбаную найду. Дедовы часы увёл, вот ведь гаденыш.

Через час Рубенски вошел в мою палатку с часами:

— Держите, сэр. И не беспокойтесь, больше такого не будет.

— Ну ты и дал. Спасибо огромное.

— Да мелочи, — ответил он. — Только помните: озеро Тахо…

Весь полет обратно мы с Клэйманом резвились, как подростки. Все двадцать часов заснуть мы не могли. Мы перешучивались и делали вид, будто управляем самолетом. Пилоты, которых мы изображали, не слишком знали свое дело: «Компас? А что это?» — «Полет в зоне ожидания? Ты с ума сошел?» — «Нет, шасси выпускать нельзя. Мы слишком низко над крышами».

Сделав посадку на Филиппинах, мы вылетели на Гавайи. В Гонолулу нам предложили сойти с самолета, чтобы размяться, прикупить сувениров и прочее. Клэйман сказал, чтобы я купил маленький шахматный набор — будет чем развлечься в беспосадочном перелете до Форт-Дикса в Нью-Джерси.

Я нашел такой в одном из сувенирных магазинчиков аэропорта. Еще я прихватил «Ньюсуик» и пошел к кассе, чтобы заплатить. Кассирша, молодая женщина, взяла мои деньги и спросила, не из Вьетнама ли я возвращаюсь. Я с гордостью ответил, что да.

Неожиданно она бросила на меня яростный взгляд и сказала:

— Убийца.

Долгую минуту я смотрел на нее, растерявшись. А потом улыбнулся. Я понял, что она говорила о ком-то другом.

Эпилог

А ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ?

Наземная война во Вьетнаме приобретает новый облик — все чаще происходят прямые столкновения между американскими и северовьетнамскими силами. Пока что никто не может с уверенностью сказать, насколько далеко зайдет эта опасная конфронтация.

«Ю. С. Ньюз энд Уолд Рипорт», 15 августа 1966

— Дома.

Плачущая Пэйшнс бросилась ко мне. Я улыбался. Джек неуверенно шагал по автостоянке; моя сестра держала его за руку. Он был ошарашен — он не видел меня половину своей жизни.

— Я думала, ты уже никогда не вернешься, — сказала Пэйшнс.

Нашу первую неделю мы провели в квартире на берегу — ее снял для нас мой отец. Мы проводили дни на пляже, и мне это нравилось. По ночам все было куда хуже. Я просыпался в воздухе, в трех футах над постелью, пугая Пэйшнс. Кошмары все продолжались, но будили меня не они.

В Форт-Уолтерсе, в Техасе, я начал учиться на пилота-инструктора. Тогда же моя сестра пригласила меня на свою свадьбу. Она хотела, чтобы я был в форме.

— Вряд ли моя форма понравится людям, Сюзан.

— Но она тебе так идет. И я очень тобой горжусь.

— Ладно.

И я вылетел в Форт-Майерс. Форма, серебряные крылышки, куча орденских планок — смотрится неплохо. Когда я вошел, то услышал чей-то смех. Кто-то незнакомый спросил меня: