Я подумал, что он, наверное, успел увидеть нашивки с лошадиной головой на нашей форме, висевшей внутри номера.
— Да, откуда вы узнали? — спросил Райкер.
— Проверил список постояльцев, — ухмыльнулся он. — Вы, ребята, похоже всерьез воюете там, в горах. Мы только и слышим о Кавалерии. А здесь такая тоска. Ничего интересного.
Он был одет в накрахмаленную тропическую форму и сверкающие тропические ботинки. У нас ничего такого не было из-за дефицита. Мои обычные ботинки гнили прямо на ногах и я подыскивал себе новые.
— А можно в Сайгоне купить форму и ботинки? — спросил я.
— Купить? — переспросил он озадаченно. — Ну, можно, наверное, но мне их выдали. Разве у вас у всех нет тропической формы? У Кавалерии?
Он сделал паузу и сказал:
— Давайте спустимся вниз и зайдем ко мне в номер. Вы же все равно уходите, так?
В его номере мы увидели двенадцать комплектов тропической формы, развешанных в шкафу настолько аккуратно, будто это был шкаф кандидата в офицеры. Внизу стояли две пары тропических ботинок.
— И вам все это выдали? — нетрудно догадаться, что я чувствовал.
— Ну да. Насколько я знаю, у нас с этим избыток. Не пойму, почему у вас в Кавалерии всего этого нет. Наверняка скоро получите.
Он улыбнулся, но мы не стали улыбаться в ответ.
— Ладно. Вам не кажется, что этот номер поприличней вашего? У вас унитаз или дыра?
— Унитаз в душе, — ответил я.
— Ну хоть что-то. Ненавижу эти дыры. А вы?
Я ими пока что не пользовался, так что не знал.
— Ну, — ответил я, — мы обычно делаем дела на природе.
— Ага, — перебил меня Райкер. — Распиливаем 55-галлонную бочку из-под масла и срем туда. Как насрем полную, доливаем топливо и жжем говно. Ну и воняет же.
— Блин, — он впечатлился. — Суровые вы ребята. Знаете, просто слов нет, как я вам завидую. Настоящее дело. Настоящая служба, — и он замолчал.
— Что ж, — продолжил он после паузы, — кто-то ведь должен и этой херней заниматься.
— Лучше бы эти твари нас в Сайгон больше не посылали! — рявкнул Лен, когда мы вышли из отеля. — А если пошлют, так все узнают, что у них, блядь, за дефицит! И это им, подонкам, еще аукнется!
— Точно! — подхватил я. — Это ж целые дивизии восстанут! И все разбегутся, — я начал хохотать. — Я так точно убегу. Да на хрен, я прямо сейчас убегу, чтоб не ехать обратно и не поднимать восстание!
— И я! — заорал Райкер. — Побежали!
Мы оба смеялись. Вьетнамцы, нервно улыбаясь, обходили нас: судя по всему два американца были пьяными и вообще какими-то бешеными. Нас просто распирало, мы помчались к стоянке велорикш, распевая: «А мы разбежимся, разбежимся, разбежимся». И пели до тех пор, пока не сели на велорикшу.
Лен дал ему клочок бумаги с названием отеля, где был офицерский клуб. По-моему, отель назывался «Интернэшнл». Рикша глянул на бумажку и кивнул.
Он жал на педали без устали, его жопа ни разу не прикоснулась к седлу.
— В отличной форме, — сказал я. — По ночам, небось, работает на ВК.
Мимо нас проехал голубой автобус ВВС. Его окна были забраны толстыми проволочными сетками.
— Чтобы гранату внутрь не бросили, — заметил Райкер.[16]
И вдруг я понял, как легко было бы кому-нибудь подбежать к нам и кинуть гранату. Я занервничал. Очень уж много вокруг людей, за всеми не уследишь. Я был уже близок к тому, чтобы спрыгнуть на ходу с этого восточного экспресса, как тут вьетконговец перед нами с улыбкой обернулся. Мы остановились. Он явно прочитал мои мысли.
— До ва но хал, — сказал он.
Или что-то типа того. Я перевел это как: «Ага, сювак, сицяс твоя умирать!». Но на самом деле он сообщал нам, что мы приехали. Мы с Леном выбрались и заплатили ему. Он взял наши деньги и укатил прочь. Покупать патроны, не иначе.
Мы прошли мимо военного полицейского АРВ на входе и после неспешной поездки на лифте оказались в патио на крыше отеля. Часть отеля занимали американские офицеры и этот пентхауз входил в офицерский клуб. За низкими перилами раскинулась очаровательная сайгонская ночь.
В баре подавали все напитки, какие только можно было придумать. Выпивка, сделанная в Америке, за четвертак. Публика — смесь военных и гражданских, плюс круглоглазые леди откуда-то. Они много пили и громко разговаривали. От их голосов я опять занервничал. Неужели не боятся, что этим шумом привлекут на себя огонь?
Но когда в мою кровь начал поступать бурбон, я успокоился. Нам с Райкером достался столик с видом на город. Мы выпили, чтобы расслабиться, проголодались — и нам подали филе с жареной картошкой под сметаной и зеленый салат с сочными помидорами, которые вполне могли бы оказаться с фермы неподалеку от моего родного городка во Флориде.
16
Иногда брошенная граната повисала на такой сетке, потому что была предварительно облеплена рыболовными крючками.