— Эй! — я толкнул сильнее, пытаясь захлопнуть дверь. Мой ботинок заскользил по полу и дверь открылась шире. Я успел увидеть, что ее толкают четыре-пять человек. Молча. С угрюмой решимостью.
— Эй, Райкер! Давай сюда! К нам куча гуков ломится!
Райкер секунду помедлил, но потом увидел, что я не шучу.
— Какого… — он вскочил и подбежал.
Мой ботинок соскользнул дальше. В открывшийся проем уже почти можно было протиснуться.
— Давай, блядь, сильнее! Закрывай! — заорал я. Мой ботинок застрял под дверью и это было единственным, что ее удерживало. Райкер уперся своими длинными ногами в ножку моей кровати, спиной в дверь и нажал. Когда дверь чуть-чуть закрылась, я подсунул ботинок, чтобы удержать ее. Тогда они навалились рывком и пальцы моей ноги стиснуло так, что я подумал, что сейчас они сломаются. В щель просунулись руки и принялись хвататься за воздух, пытаясь вцепиться в нас. Единственными звуками было кряхтенье и тяжелое дыхание. Мы с Райкером истекали потом. Тяжелая дверь гудела, стонала, но щель становилась уже. Невероятно, но мы брали верх. Когда дверь уже почти закрылась, за ее край схватились пальцы. Я долбанул по ним кулаком. Они не сдвинулись. Я бил снова и снова. Наконец, они ускользнули и дверь с грохотом захлопнулась. Неловкими, потными трясущимися пальцами я защелкнул замок и задвинул дополнительную задвижку. Райкер и я потрясенно глядели друг на друга. Нам снился общий кошмар. Потом мы услышали удар тела о дверь и дверь, похоже, прогнулась вовнутрь. Ритмичные удары продолжались — словно тяжелое биение сердца.
— Звони, блядь, портье! — сказал Райкер.
Я бросился к ночному столику и схватил телефон. Райкер поволок комод через комнату. Скользя по плиточному полу, фанера трещала. Телефон портье зазвонил.
— Ты им звонишь?! — заорал Реслер, пытаясь придвинуть комод к гудящей двери.
— Ну. Не отвечают, — я вытер пот с глаз. — Не отвечают ни хуя!
После пятидесяти гудков я понял, что не ответят они никогда. Мы сели на кроватях друг напротив друга и смотрели, как дверь вздрагивает при каждом ударе.
— Твой «дерринджер»! Доставай «дерринджер»! — Райкера вдруг осенило.
— Я его Холлу продал.
— Ты его Холлу продал?! Я-то думал, что это, блядь, твое оружие последнего шанса! Тебе не кажется, что ситуация слегка чрезвычайная?
Я кивнул и пожал плечами. Пистолет все еще был продан Джону Холлу за двадцать пять баксов.
— Самый дебильный поступок, какой я только знаю…
Я горестно кивнул.
«Хрясь!». При новом звуке мы подскочили. Они швырнули что-то металлическое в стеклянный переплет над дверью. «Хрясь!». Внутрь посыпались осколки стекла. В переплет была вплавлена металлическая сетка. В его центре появилась дыра размером с кулак.
— Еще раз позвони, — сказал Райкер.
Я выслушал механический щелчок, серию гудков, еще щелчок и гудки. Райкер разламывал свою кровать. Под матрасом обнаружились прочные деревянные перекладины. Он шарахнул одной об мою кровать. Вышла неплохая дубинка. Когда Райкер глянул на телефон, я покачал головой.
— Сволочи! — отозвался Райкер.
В два ночи удары прекратились. Райкер заснул, доказав, что привыкнуть можно ко всему. Я сидел, опершись о подушку, держа на коленях одну из перекладин. Когда все утихло, я вновь попробовал позвонить.
В другом конце комнаты, рядом с потолком, было маленькое окошко. Когда телефон зазвонил, я глянул вверх и увидел, что из него сыплются осколки стекла. При новом звуке Райкер подскочил.
— Что за чертовщина здесь творится? — вопросил Райкер.
Я не знал. Я уже два часа сидел на кровати, слушая, как ломают дверь, и задавал себе тот же вопрос. Они хотят нас убить, так? А почему просто не взорвут дверь к хуям? Или не пустят в ход топор? Или не подожгут? Или не применят еще какую-нибудь поебень помимо своих собственных тел? Может, впустить их и выбить им мозги нашими дубинками? Мой разум быстро ответил «нет». В кабине вертолета, когда меня пытались убить, я чувствовал себя довольно храбро, но забить пятерых азиатов кроватной перекладиной — это просто не мое. Я подождал, что будет дальше. Скоро пидор-портье вернется, услышит шум и вызовет полицию. Должна же в Сайгоне быть полиция, так? Или люди в соседнем номере. Кто-нибудь появится. Но удары все продолжались. При мысли о диком сюрреализме ситуации мне захотелось заорать. Но орать я не мог, потому что был солдатом. Подумав об этом, я захохотал.
— Джи-Ай Джо в жизни не спустил бы такое куче паршивых япошек, — сказал я.
Потом я представил себе мириады способов, какими Джи-Ай Джо искрошил бы всю эту компанию. Разумеется, все они строились на предположении, что у него оказалось бы под рукой оружие. [45]Я крепче сжал перекладину и подождал еще. Что мне было нужно, так это огнемет.
В комнату без окон рассвет не проник. Мои часы показывали шесть. Удары прекратились. Я разбудил Райкера. Мы отодвинули усыпанный стеклом комод и осторожно открыли дверь. Снаружи лежал всякий мусор, но людей не было. Мы быстро схватили свои вещи и вошли в холл. Чисто. Когда мы подошли к стойке и увидели, что портье смотрит на нас, нас чуть не хватил удар.
— Ты где на хуй ночью был?! — заорали мы одновременно.
— Сэр, я не работаю ночью. Работает Тхиеу.
— Ну и где он был? — спросил я.
— Он был здесь всю ночь, сэр. Когда я пришел утром, он точно был.
— Херня! — рявкнул я.
Портье слегка вздрогнул, но сказал:
— С вашим номером было что-то не в порядке?
— К нам в номер всю ночь ломились, пиздюк ты паршивый! — ответил Райкер.
— Правда? Это странно, — сказал портье. — Вы нам звонили?
— Да. Постоянно, — сказал я.
— Что ж, наверное, телефон сломался.
— Даже если он и сломался, — объяснил я, — наш номер за пятьдесят футов отсюда. Весь этот треск невозможно было не услышать.
— Я сообщу менеджеру, — сказал портье. Он молча поглядел на нас. По его глазам мы поняли: он прекрасно знал обо всем, что случилось и мы могли вопить и возмущаться хоть до второго пришествия. Он бы нипочем не сознался. Мы взяли мешки и ушли.
Фанрань стоит рядом с берегом, милях в 160 к югу от Кинхон и в 160 милях к северо-востоку от Сайгона, но сначала я отправился не туда. Я отметился в лагере 12-го авиационного батальона близ Натранг. А потом засел в душном баре деревушки, стоявшей на уровне моря, где и разговорился с унылым, пожелтевшим, рыхлым инженером, работавшим на одну из многих американских компаний во Вьетнаме.
— Ненавижу это место, — сказал он.
— А что тогда домой не уедете?
— Денег платят до черта, — и он высосал остатки своего пива. — И потом дома таких дырок, как здесь, не бывает. Дома меня натуральная тварь дожидается.
Все сходилось. С мистером Мраком могла жить только тварь, а приличные дырки для него нашлись бы лишь в том месте, где он превращался в Богатого Американского Инженера. Я кивал, но не говорил ни слова. Он рассказывал мне о своей работе, своем домике, своей женщине, своей стереосистеме, своем растущем банковском счете. Я почти что падал в обморок от скуки. Когда бубнеж на время затих, я сообщил, что мне пора. Инженер рассеянно кивнул, обернулся к бармену, стукнул кружкой по стойке и резким движением показал на нее пальцем:
— Еще.
На песчаную площадку приземлился «Хьюи», который я ждал. Мимо меня промчался борттехник, волокущий мешок с почтой в батальонный штаб. Я забросил свои вещи на борт и выудил свой летный шлем.
— Вы Мейсон? — спросил пилот.
Я кивнул.
— Отлично. Взлетаем, как только он вернется, — и он показал на удалявшегося техника.
Я взобрался в «Хьюи», работавший на малом газу и закурил. После барахтанья во всех этих транспортных самолетах было приятно снова оказаться в вертолете.
Техник вернулся и пилот взлетел сквозь вихрь песка. Вертолет набрал скорость и ветер начал обдувать мое тело.
На полдороге к расположению роты мы прошли бухту Камрань. Сверху я увидел тучи гидросамолетов PBY, принадлежавших флоту. Остаток полета я мечтал, как заведу себе такой и стану перевозить грузы на Багамах или буду летать с туристами над Канадой, от озера к озеру.
45
Надо полагать, здесь речь идет не о франшизе Hasbro, а о военном фильме «История Джи-Ай Джо», который вышел в 1945 году. Правда, его действие происходило в Африке и Италии.