Спас положение уже облаянный спросонья чёрный, молча выдернувший злюку со стола и зажавший её в ближайшем укромном углу. Сначала Мишель ещё пыталась отбиваться и обзываться, но быстро замолкла, блаженно вздохнув — тёплая ладонь, опустившаяся на лоб, принесла с собою приятный (хотя и несколько потусторонний, странно рассеянный) холодок, быстро заморозивший даже намёк на прежнюю боль. Воровка подняла как-то незаметно опустившиеся веки, извиняюще улыбнулась, втягивая шею в плечи, немного виновато глядя в золотые глаза. Себастиан усмехнулся, покачал головой и потянул подопечную обратно на кухню.
Окончательно пришла в себя Мишель уже около двери в кабинет, со щелчком от колдуна по лбу. Вздрогнула, возвращаясь к действительности, возмущённо задрала голову.
— Оу, земля вызывает Хьюстон, — чёрный хмыкнул, погладил даже не подавшуюся назад воровку по щеке, обеспокоенно склонил голову к плечу, — что с тобой сегодня, а, цыплёнок?
— Не знаю, — Мишель вяло усмехнулась, мягко отвела ладонь колдуна от лица, свела брови на переносице, — просто… предчувствие плохое.
— Плохо, — с каким-то неясным в полумраке спальни выражением прищурившись, заметил Себастиан, но уже спустя секунду обнадёживающе улыбнулся, сгрёб пискнувшую девушку в объятье и, склонившись, быстро чмокнул в лоб, нагло глядя в злющие синие глаза, — расслабься, цыплёнок, разберёмся.
— Ага, разберёмся, — язвительно прошипела в ответ Мишель, выворачиваясь из его рук.
Себастиан пофыркал, посмеялся, намеренно доводя подопечную до белого каления, потискал и нехотя отпустил, морщась от боли в пнутом колене. Мишель, сверкая заалевшими щеками, поспешно отскочила на пару метров, замерла, зло сжав кулаки.
— Гад! — рявкнула в бессильной злобе, уже позабыв причину недавнего беспокойства.
Колдун только заразительно рассмеялся, поманил подопечную ладонью, приглашающе распахивая дверь кабинета. Без ключа. Девушка мрачно поджала губы, ей начинали надоедать его «фокусы», настороженно косясь на хитро усмехающегося неприятеля, подошла, заглянула внутрь, разочарованно фыркнула:
— Ну и темень.
Чёрный только молча вынул из заднего кармана джинс зажигалку, уверенно проскользнул в кабинет. Воровка нахмурившись, прищурилась и подалась вперёд, видя лишь размытый силуэт колдуна. Послышался характерный щелчок зажигалки, в темноте, чуть её развеяв, вспыхнул маленький огонёк. Себастиан поднёс его к фитилю первой свечи, вставленной в двухрожковый канделябр, поджёг вторую и двинулся к следующему.
Всего в комнате их оказалось четыре, три на стене, один на заваленном по самое не хочу столе. Мишель робко шагнула за порог, медленно, по-новому осмотрела кабинет. Стены обклеены обоями, старыми, пошарканными, уже пожелтевшими и кое-где прожжёнными, порою даже, судя по круглым отметинами, сигаретой или сигарой. Потолок — девушка задрала голову — отделкой и вовсе был не обременён… впрочем, как и заваленный книгами пол. А завален, кстати, он был из-за сломанного, но всё равно по мере возможности забитого шкафа, большая часть полок которого (кроме двух первых) была завалена вбок, явно оторванная от боковой стенки.
Мишель, внимательно глядя на пол, немного прошла вглубь кабинета, поближе к усевшемуся на стол колдуну. Благо, стоял он почти напротив двери, и рисковать жизнью ей долго не пришлось. Девушка ещё раз оглянулась, задержав взгляд на постаменте у противоположной, ближе к смежной со спальней, стене.
— Кошмарный бардак, — прокомментировала обстановку, не глядя коснувшись пыльной столешницы, — жуть, — растёрла пыль между пальцами, задумчиво опустив на них взгляд, — почему ты не убрался ещё здесь? Как в зимнем саду?
— Слишком много всего, — чёрный пожал плечами, из-за плеча смотря на неё, — кое-что испортится, кое-что рванёт, что гораздо хуже. Только вручную… но лень.
— Я правильно поняла, — начала Мишель, оглядываясь в поисках, где бы приземлиться, — что у тебя… — место было найдено, но, увы, только на том же столе, рядом с Себастианом, поэтому, вздохнув, она шагнула к столу, легко пихнула его в плечо: — подвинься, эгоист!
Чёрный фыркнул, оглянулся назад, проверяя, нет ли сзади чего опасного, небрежно скинул стопку книжек (вместе с лежащим на ней кинжалом, отчего девушка поморщилась), «галантно» подвинулся. Мишель мимолётно закатила глаза, присела.
— Так вот, — с трудом поймав за хвост начинающую ускользать мысль, обронила воровка, задирая голову, вглядываясь в спокойное лицо Себастиана, — у тебя был затяжной депрессняк, в ходе которого ты забил на особняк и целыми днями малевал картинки?