Себастиан оглянулся назад, проверяя, не двинулся ли с места уже замеченный им дух. Нет, на месте, всё так же стоит, замерев в одной позе, не отрывая пустого взгляда от одного из черепов, центрального в выложенном кресте. По виду женского и явно не его.
Странно даже; колдун прошёл вперёд, протянул руку, но так и не коснулся алтаря, стоящего между двумя незнакомыми ему входами, почему он ещё здесь? От узкой, но высокой каменки приторно-сладко несло тёмной магией, явно скоплённой за время жертвоприношений, затягивающей, направленной явно не на отдачу. Неужели якорь столь силён? Кем она могла быть для этого оборванного, изъеденного оспой рабочего? Женой? Дочерью? Настолько дорогой, что дух его явно не первое десятилетие игнорирует губительное влияние алтаря… настолько губительное, что вот уже около полукилометра Себастиан не видел ни одного призрака, хотя до этого они встречались едва ли не на каждом шагу.
Прохладное прикосновение к спине стало неожиданностью. Себастиан едва не подпрыгнул с неожиданности, резко обернулся, сразу зацепившись за ехидный, холодный блеск синих глаз. И тут же отступил назад, подчиняясь толкнувшей его в плечо ладошке, поясницей упираясь в алтарь. Вздрогнул, поморщился, почувствовав, как потекла из него в алтарь энергия. Укоризненно склонил голову к плечу, обнимая за талию тесно прижавшуюся (и не давшую отстраниться от камня) Мишель, уже почти привычно наслаждаясь тонким изгибом. Девушка чарующе улыбнулась, изогнулась, закинула руку ему за шею, вынуждая наклониться.
— Хочу тебя, — горячо шепнула в приоткрытые губы, из-под ресниц глядя в глаза.
Себастиан усмехнулся, хмыкнул, ехидно прищурился, опуская руки ниже. Мишель улыбнулась шире, уже не пряча голодные, игривые огоньки в глазах.
— Вести ты хочешь.
Она деланно обиженно надула губы, свободной рукой скользнула по его груди, к животу и паху, слегка сжала пальцы, ухмылкой ответив на судорожный вздох.
— Ты мне так редко это позволяешь… — мягко потянула, уже поглаживая.
— Ну-ну, — сквозь сбившееся дыхание недоверчиво буркнул чёрный, переведя взгляд на потолок, чувствуя, как постепенно ослабевает от недостатка энергии, — я и так слишком снисходителен к тебе, — покосился на усмехающуюся девушку, пожаловался, — ты из меня верёвки вьёшь.
— Ты очень против? — Мишель выгнула бровь, усмехаясь шире, ладонью скользнула под пояс его брюк, сжимая прохладные пальцы уже на напряжённом основании.
Колдун хмыкнул и, мысленно пообещав себе потом отыграться… позволил. Прижал девушку к себе плотнее, одной рукой задирая лёгкое белое платье, другую положив на тонкую шейку. Слегка сжал и, наклонившись, поцеловал. Сразу глубоко, грубо, прекрасно зная, что уже через пару минут сил даже на слабенькую инициативу у него не будет. Чертовка хорошо всё рассчитала, так, чтобы ослабить его и при этом остаться при своём резерве — ещё бы, он сам защиту разрабатывал, что для неё этот алтарь.
Себастиан усмехнулся сквозь поцелуй, искренне забавляясь и гордясь подопечной. Умная, сильная, красивая. Скользнул ладонью под бельё. Горячая. На секунду нехотя оторвался, прямо заглянул в возмущённо приоткрывшиеся глаза. Уже мутные и горящие желанием. Тихо шепнул во влажные губы, ловя горячее, сбившееся дыхание:
— Je t'aime.[2]
Мишель улыбнулась — впервые за день просто улыбнулся, а не усмехнулся. Мягко и нежно, всё ещё по-юношески влюбленно, на пару мгновений став точно таким же, как почти полвека назад.