находиться возле гроба родственника и бить челом в ответ на поклоны посетителей.
Жаль:
когда красивая девица выходит замуж за урода;
когда попадается редкая каллиграфическая надпись или хорошая картина и нет денег ее купить;
когда умирает талантливая гетера;
когда впервые получаешь должность и тут же вынужден уйти в отставку из-за смерти отца или матери.[141]
Скверные занятия:
таскать навоз;
стричь людям ногти на ногах.
Двойная неприятность:
в летний зной прислуживать начальнику;
отправляться в дальний путь на хромом осле;
угощать гостя невыдержанным вином и самому пить с ним,
И страшно, и приятно:
мчаться по волнам на поднятых парусах;
подниматься на вершины высоких гор;
учиться ездить верхом.
Не представляешь себе:
военного — в паланкине;
невесту, со слезами отправляющуюся в дом жениха;[142]
кабинет ученого — без книг;
цветы — в волосах старушки.
Не поручают другим:
позаботиться о красавице жене или о прелестной наложнице;
взвешивать мелкое серебро.
Неизвестно, что мнит о себе:
тот, кто собрался жениться, не имея ни гроша;
кто выводит корявые строки на редкой старинной картине.[143]
Медлит:
крестьянин, входя в зал богатого дома;
тот, кто должен возвращать долги.
Втайне радуется:
жених — когда узнает, что невеста красива.
Не время:
повивальной бабке — причесываться, когда за ней прибежали;
лекарю — пускаться в рассуждения о лечебных травах, когда его зовут к припадочному.
ГУ ЛУ
(XVIII–XIX вв.)
Никакого расчета:
покупать ракеты-хлопушки, чтобы их пускали другие;
устраивать трапезу монахам, да еще и кланяться им.
Очень забавно:
наблюдать за голодным фокусником, который перестает владеть собой;
смотреть на жестикуляцию немого, просящего милостыню;
глядеть на пьяного, который колотит в гонг и бьет в барабан;[144]
когда под прилавком черти бранятся.[145]
Не бывает:
чтобы во время драконовых гонок[146] каждый день был погожим;
чтобы рассказчик в чайной не прерывал рассказ на самом интересном месте;[147]
чтобы мальчишка сам захотел идти в школу.[148]
Только случайно:
можно проснуться при пушечном выстреле, возвещающем о наводнении;
может попасться хурма без косточек.
Фальшивыми и настоящими бывают:
бумажные деньги;
шарик на чиновничьей шапке.[149]
Радость и нетерпение охватывают:
если поднимается сильный ветер, когда пускаешь змея;
когда в твоем переулке раздается звон гонга — предвестник удачи.[150]
Чувствуешь себя неловко:
когда ешь и пьешь за приятеля на пиру «союза денежной помощи», а вытянуть для него жребий не удается;
когда ляпаешь что на ум взбредет и никак не можешь отгадать загадку на фонаре.[151]
Нельзя доверять:
деревенскому парню, который впервые попал в город и похваляется, что знает, как куда пройти;
словам свахи;
богачу, когда он предлагает вступить в дело на паях.
Не может быть:
чтобы на праздничных торжествах обошлось без давки;
чтобы на зрелищах не было женщин;
чтобы сезонную рыбу[152] подавали без костей;
чтобы не кусали комары, когда летом спишь без полога;
чтобы хозяин лавки никому не отпускал в долг.
Чертовщину городят:
когда гадают и предсказывают удачу;
когда вызывают духов.
Невольно вырывается вздох облегчения:
когда узнаешь, что слугу твоего, лентяя, поразило громом;
когда сообщают, что распутного пьяницу-монаха голод унес на тот свет.
Остаешься доволен:
когда удается не проиграть заработанный кусок ткани.
141
В старом Китае в случае смерти родителей или ближайших (старших по возрасту) родственников чиновник должен был на определенный срок уйти в отставку, чтобы надлежащим образом позаботиться об усопшем и положенное время носить траур.
142
По старым обычаям, невеста в день свадьбы прощалась с родителями, садилась в красивый закрытый паланкин и в сопровождении торжественной процессии из знакомых и родственников отправлялась в дом жениха, где совершались свадебные церемонии и где молодая оставалась жить после свадьбы.
143
В Китае было принято украшать картины поэтическими надписями, которые выполнялись каллиграфическим почерком.
145
В этом изречении заключено иносказание, которое можно толковать в том смысле, что лежащие под прилавком деньги (выручка продавца), добытые на обмане покупателя, автор называет «чертями», т. е. нечистью, кривдой.
146
Говорится о гонках на разукрашенных лодках, которым при давалась форма дракона. Такие гонки устраивались в праздник середины лета (пятого числа пятого месяца по лунному календарю).
147
Речь идет о популярных в Китае профессионалах-рассказчиках, так называемых шошуди (буквально: рассказчиках книг). Такой рассказчик был в то же время и своего рода актером, исполнявшим роли всех героев сказа. Поэтому существенное значение в повествовании имели эмоциональные жесты и мимика рассказчика; иногда рассказ велся под аккомпанемент музыкального инструмента. Как правило, история, которую рассказывал шошуди, была длинной, рассчитанной на исполнение в несколько приемов, и, чтобы обеспечить себе как можно больше слушателей на следующий раз, шошуди обрывал очередную порцию рассказа в самом интересном, интригующем месте.
148
Дети с утра до вечера находились в школе, зубрили непонятные им тексты и подвергались телесным наказаниям за невыученный урок и малейшую провинность.
149
Шапка была одной из главных принадлежностей чиновничьей одежды при маньчжурской династии (1644–1911) Шарики на шапке положено было носить чиновникам с первого ранга по девятый. Чиновники первого и второго рангов должны были носить красные коралловые шарики; третьего ранга — синие сапфировые; четвертого — синие из лазуревого камня; пятого — белые из горного хрусталя; шестого — белые из адуляра; седьмого, восьмого и девятого — золотые. Одинаковые по цвету или материалу, шарики для чиновников высших рангов отличались тем, что одни из них были негладкие или матовые, другие — гладкие или прозрачные.
Здесь автор, по-видимому, имеет в виду, что не всегда чиновники носили шарики, изготовленные из того материала, который предписывался и дозволялся в соответствии с рангом.
150
Обычно это случалось в старину, когда люди, ударяя в гонг, шли к дому, где жила семья человека, державшего государственные экзамены, или где он остановился на время экзаменов, с радостной, вестью о том, что человек этот выдержал экзамен на ученую степень.
151
На празднике фонарей было принято в виде развлечения разгадывать загадки. Загадка, часто в стихах, написанная хорошим почерком, или рисунках, приклеивалась к фонарю. Отгадавший загадку получал право сорвать ее и забрать в качестве трофея.