ЦЗАЦЗУАНЬ
ИЗРЕЧЕНИЯ КИТАЙСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ IX–XIX вв
Изречения цзацзуань в собраниях различных авторов
Лаконичные изречения цзацзуань[1] — это оригинальный вид китайской художественной литературы, метко, образно, живо и остроумно повествующий о различных жизненных ситуациях, о поступках человека, тех внутренних побуждениях, которые руководят этими поступками, о привычках и слабостях людей, их достоинствах и пороках, симпатиях и антипатиях. Эти изречения интересны не только как своеобразные национальные произведения, но и как совершенно особый жанр художественной прозы вообще. Они относятся к наиболее ранним произведениям китайской средневековой прозы, созданным не рассказчиками (как, например, бяньвэнь или хуабэнь), а литераторами, где говорится о самых будничных вещах и которые написаны не на малодоступном литературном языке старинной классической прозы, а на языке, близком к разговорной речи, изобилующем простонародными выражениями и бытовой лексикой.
Цзацзуань долгое время пользовались популярностью, в этом жанре писали многие авторы, начиная от IX в. вплоть до XIX в.: Ли Шан-инь (IX в.), Ван Цзюнь-юй и Су Ши (XI в.), Хуан Юнь-цзяо (XVI–XVII вв.), Сюй Шу-пи, Чэнь Гао-мо и Фан Сюань (XVII в.), Вэй Гуан-фу и Гу Лу (XVIII–XIX вв.). Однако их изречения малоизвестны и сейчас почти забыты даже в самом Китае.
В литературе различных времен и народов можно найти произведения, которые с точки зрения их художественной формы, жанровых особенностей вызывают ассоциации с цзацзуань. Но какие бы аналогии ни вызывали те или иные произведения других национальных литератур, все же цзацзуань настолько своеобразны, что трудно найти им типологическое соответствие. Они не укладываются в те группы и подгруппы, которые установлены теоретической наукой о литературе, и потому правильным представляется сохранить за этим жанром, близким к литературным заметкам, изречениям или афоризмам, его китайское название — цзацзуань. И если в дальнейшем, говоря о цзацзуань, мы называем их изречениями или афоризмами, то при этом мы не имеем в виду жанрового тождества с афоризмами и изречениями, так хорошо известными в мировой литературе.
Цзацзуань отличаются оригинальной литературной формой, особой композиционной организацией, только им свойственными стилистическими приемами.
Под одним заголовком авторы группируют целый ряд высказываний, каждое из которых выделяется в самостоятельную строку. Перечисляются и объединяются как бы в общую рубрику ситуации или явления, поступки, мысли, эмоции, сходные по той реакции, которую они вызывают у автора, либо у стороннего наблюдателя, либо у людей, о которых говорит автор. Эта реакция формулируется в двух-трех словах (а порой — в одном слове), которые выносятся в заголовок. Вот пример:
Невыносимо:
лето — толстяку;
прийти домой и застать жену сердитой;
находиться в подчинении у взяточника;
иметь сослуживцев с дурными привычками;
путешествовать в жару;
долго беседовать с бесцеремонным человеком;
мокнуть в лодке под дождем;
ютиться в сырой и грязной лачуге;
жить в уезде, где начальник вечно к тебе придирается.
В нашем изложении мы будем называть заголовок вместе с одним из относящихся к нему перечислений цзацзуань, изречением или афоризмом, а заголовок вместе со всеми относящимися к нему строками — группой цзацзуань (в собрании Ли Шан-иня, например, сорок две такие группы).
Человек, непрерывно взаимодействующий с окружающей средой, показан в цзацзуань не в сюжетном повествовании, а в отдельных жизненных явлениях, конкретных переживаниях. Развития темы, собственно, не происходит, автор только конкретизирует ее через отдельные мотивы, которые перечисляются один за другим, образуя единую группу цзацзуань.
Собрание цзацзуань в каждом случае производит впечатление своеобразной записной книжки или блокнота писателя, в котором автор записывает свои мысли, соображения, чувства в связи то с одним обстоятельством, то с другим. Вот он увидел больного лекаря: это навело его на мысль о других парадоксах, несоответствиях, которые «странно видеть» (Ли Шан-инь); увидев драчуна с синяками на лице — явным свидетельством недавней драки, автор вспоминает о других ситуациях, когда человеку «стыдно показаться людям на глаза» (Ли Шан-инь). Какое бы собрание мы ни взяли, — везде одна группа цзацзуань тематически не связана с другой, нет какой бы то ни было закономерности в переходе от одной темы к другой. Здесь самая неожиданная смена настроений, как и неожиданны те ситуации, с которыми приходится сталкиваться человеку в повседневной, будничной жизни; отсюда — причудливое соединение самых различных умозаключений и впечатлений. Быстрая смена мотивов сочетается с разноплановостью, а порой и контрастностью соседних строк внутри одной группы цзацзуань, где перед читателем как в калейдоскопе проходят различные поступки людей, характеры, мысли. Это положение можно продемонстрировать на примере, любой из групп любого собрания цзацзуань. Вот группа из собрания Хуан Юнь-цзяо:
Долго не удерживаются:
деньги — в руках игрока;
плодородная земля — у нерадивого;
бедный чиновник — на выгодном посту;
цветы — под сильным дождем;
молодая жена — у старика мужа;
провалившийся на столичных экзаменах сюцай — в столице;
красивая служанка — у ревнивой хозяйки.
Здесь всего в нескольких строках затрагиваются н взаимоотношения между членами семьи, между хозяином и прислугой, и система государственных экзаменов, и явления природы. Такая пестрота, быстрая смена мотивов, их разноплановость, создающая впечатление бессистемности и беспорядочности, на самом деле являются преднамеренным композиционным принципом и одной из отличительных особенностей жанра. В этом смысле к любому из собраний цзацзуань могло бы подойти образное название «непричесанные мысли», которым так удачно озаглавил свои афоризмы польский писатель Ст. Е. Лец.[2]
Графическая форма цзацзуань, особое расположение строк — это не простое техническое средство. Оно используется, чтобы подчеркнуть те своеобразные художественные приемы, к которым прибегают авторы цзацзуань.
Уже из приведенных переводов нескольких групп изречений видно, что заголовок-тема не повторяется в каждом афоризме, хотя, как правило, он синтаксически связан с каждой строкой и только с ней образует одну законченную мысль, одно изречение. В большинстве случаев слова-заголовки, в соответствии с законами китайской грамматики, не являются начальными словами каждого изречения. Таким образом, мы имеем дело с оригинальным художественным приемом — постоянной инверсией. С помощью этого приема рельефно выделяется высказанная мысль, новый мотив. А обособление каждого перечисления в самостоятельную строку подчеркивает резкость смены мотивов внутри данной группы цзацзуань, их независимость друг от друга.