Фан Цзиньсю дважды хлопнула по столу.
– Что вообще происходит? С какой стати Цзюнь Чжэньчжэнь теперь принимает решения за нашу семью?
– Она сказала, что с телом Чэнъюя все в порядке и именно поэтому он может отправиться на фестиваль, – горько усмехнулась Фан Юньсю. – Как вам уже известно, бабушка и матушка поверили в ее слова о том, что она может вылечить брата. Конечно же, они не могли не спросить у нее разрешения.
Фан Цзиньсю снова ударила по столу.
– Что это за дела такие? – повторила она.
После удара девушка с минуту подумала и подняла голову.
– Вторая сестра, а ты что скажешь?
Фан Юйсю молчала с того самого момента, когда бабушка решила спросить разрешения у Чжэньчжэнь, после чего госпожа Фан в самом деле так и поступила. Когда Цзиньсю внезапно обратилась к ней, она подняла взгляд и ответила:
– Вопреки обещаниям Нин Юньянь, семья Нин не пришла к нам выяснять отношения.
Фан Юньсю и Фан Цзиньсю от ее слов впали в ступор, прежде чем призадумались над сказанным.
Чуть ранее Юйсю рассказала сестрам о том, что после оскорблений Чжэньчжэнь в адрес Нин Юньчжао его сестра, Нин Юньянь, пришла в бешенство и пригрозила прийти прямо к ним в дом и потребовать извинений.
Однако с тех самых пор никто к ним не приходил.
– А все потому, что члены семьи Нин не опускают себя до ее уровня, – добавила Цзиньсю. – Если они полезут к ней, разве это не будет унижением для них самих?
Это тоже имело смысл.
Фан Юйсю ненадолго замолчала.
– И девушки семьи Нин больше не появлялись в Янчэне, – снова шепотом добавила она.
Причем не только из семьи Нин. Одновременно с ними как сквозь землю провалились девушки из семей Цзо и Ху, да и вообще со всего Янчэна. Юйсю больше ни разу не встречала их с того самого момента, как спустя пару дней после происшествия повторно выходила с Чжэньчжэнь в город.
Без этих девушек город казался полупустым.
– Просто не хотят с ней связываться, – с усмешкой пояснила Цзиньсю.
В самом деле?
– Разве не так? А что еще это может быть? – спросила Фан Цзиньсю.
Фан Юйсю ничего не ответила и призадумалась.
Ей казалось, что все не только из-за обещания Чжэньчжэнь вылечить Чэнъюя, и семья Нин не просто из-за страха унижения сдержала Юньянь с ее угрозами.
Как бы сестры ни чувствовали себя паршиво, старая госпожа хотела, чтобы фонарики делали все, а также она назначила приз в размере тысячи таэлей победителю за лучший фонарь.
Как и говорила Чжэньчжэнь, народ, разузнав о столь щедрой награде, начал думать о том, что свадьба с паралитиком задумана исключительно ради отвода несчастья.
– Просто деньги на ветер. Все равно их род обречен на вымирание, – так говорили все.
В прошлом помимо местных органов власти за организацию фонарей на праздник отвечали и предприниматели. Мастера по созданию фонариков оплату за свою работу получали именно от них, а теперь семья Фан пообещала еще и дополнительный выигрыш. Помимо своего основного заработка у мастеров появился шанс получить намного больше денег. К тому же выиграть у лидирующей семьи было бы очень почетно, поэтому таким раскладом все были довольны.
В результате и остальные купцы, и местные органы власти присоединились к общему веселью. Также были организованы другие конкурсы с призами, и весь Янчэн моментально оживился.
Поскольку шансы на победу были у всех, с позволения старой госпожи Фан даже слуги стали активно заниматься фонариками, и по сравнению с Новым годом атмосфера в доме была еще более праздничной.
Помимо сестер Фан, Чжэньчжэнь тоже решила поучаствовать в изготовлении фонарей.
– Не стоит делать это дома, сходи лучше в лавку с фонарями, – сказала госпожа Фан.
Старой госпоже Фан сообщили, что Чжэньчжэнь собиралась начать лечение Чэнъюя. На данный момент все ее мысли были заняты только этим. К тому же лавка с фонарями принадлежала их семье, поэтому старушка не беспокоилась за то, что ее внучка могла столкнуться там с девушками из других семей, и со спокойной душой отпустила ее.
Осознав это, Цзиньсю скривила недовольную гримасу.
– Она просто решила показать себя, – бросила она, подмигивая сестрам. – Ведь десятый молодой господин Нин вернулся.
Фан Юньсю закончила отрезать красную ткань для фонариков.
– Но она так сильно унизила его, после такого он вряд ли стал бы приезжать в Янчэн любоваться фонарями, – предположила она.
Сравнение десятого молодого господина с проституткой, конечно, было беспрецедентным случаем. Злился ли кто-то из-за этих слов или же воспринимал, как что-то забавное, фраза Чжэньчжэнь стремительно продолжала передаваться из уст в уста по всему городу. При таком раскладе Нин Юньчжао точно бы не сунулся в город.