– Как дела у брата? – спросила Фан Цзиньсю, войдя в комнату Фан Юйсю.
– Пошли к нему и вместе прогуляемся.
Поскольку вся семья впервые за последние десять лет вместе посетила Праздник фонарей, у них с братом появилось больше тем для разговоров, поэтому сестры стали чаще его навещать.
Либо же они чувствовали, что с каждым днем у них оставалось все меньше времени для того, чтобы побыть вместе.
Родился Фан Чэнъюй в марте, и вот-вот ему должно было исполниться четырнадцать лет. Врачи уверяли, что до пятнадцати он не протянет, то есть жить ему оставалось только этот год.
– Служанки сказали, что Цзюнь Чжэньчжэнь отправилась к Чэнъюю… – сказала Фан Юйсю.
Фан Цзиньсю остолбенела и тут же вскинула брови.
– Что она у него забыла? – настороженно бросила она.
– Не знаю. Это бабушка с матушкой отвели ее туда, – задумчиво ответила Фан Юйсю. – В последнее время состояние брата заметно улучшается.
– Ему не становится хуже от ее присутствия? – выпалила Фан Цзиньсю, развернулась и ушла. – Я схожу, посмотрю.
– Третья сестра! – поспешно выпалила Фан Юньсю.
Но Фан Цзиньсю уже и след простыл.
Юная госпожа Цзюнь села перед Фан Чэнъюем и стала внимательно рассматривать его лицо.
Они были очень близко друг к другу, но Чэнъюй не чувствовал никакой неловкости и продолжал улыбаться.
– Я красивый? – вдруг спросил он.
– Чэнъюй, а ну не балуйся, – мягко сказала госпожа Фан.
– Мама, на Празднике фонарей очень многие люди хорошо отзывались о моей внешности, – слегка смущенно сказал юноша. – Думаю, это правда.
Кто же мог быть суров с ребенком, который долгие годы находился в изоляции от внешнего мира, а потом, появившись перед лицом народа, получил такую похвалу?
Конечно, он придавал значение этой похвале и страстно желал, чтобы эти слова оказались правдой. В этом не было совершенно ничего плохого, ведь это обычные человеческие чувства, а не какие-то шутки или сарказм.
Госпожа Фан посмотрела на него с еще более мягким лицом.
– Ну конечно это правда, – твердо сказала она и бросила взгляд на Чжэньчжэнь.
Но не было никакой необходимости глазами взывать к помощи: юная госпожа Цзюнь уже улыбалась.
– Мой двоюродный братец очень хорош собой, – добавила девушка серьезным голосом без какого-либо притворства.
Молодой господин улыбнулся и кивнул.
– Моя двоюродная сестрица тоже очень красивая, – сказал он.
Старой госпоже Фан было совсем неинтересно слушать эти разговоры. Внешность для нее не имела никакого значения.
– Чжэньчжэнь, как долго еще придется принимать это лекарство? – торопливо спросила она.
Цзюнь Чжэньчжэнь обернулась и взглянула на чашу с лекарственным отваром, которая стояла на столе и источала резкий запах.
– До свадьбы, – ответила девушка. – Удвойте дозу.
– Еще больше? – спросила госпожа Фан.
На вкус это лекарство было ужасным. Женщина как-то тайком попробовала его и поняла, что оно намного противней всех тех лекарств, которые Чэнъюй принимал до этого долгие годы.
– Ну конечно, – с улыбкой ответила юная госпожа Цзюнь, чьи глаза блуждали по юноше в инвалидном кресле. – Чтобы у него были силы после свадьбы.
Силы после свадьбы? Какие еще силы?
Невестка и свекровь пришли в ступор. Хотя они уже потеряли своих мужей, они все же обе бывали замужем. Естественно, они прекрасно знали, что происходило сразу после свадьбы.
Все-таки это дело… действительно требовало некоторых усилий.
Несмотря на то что они уже были в возрасте, как только эта мысль мелькнула, щеки свекрови и невестки слегка вспыхнули.
И как только Фан Цзиньсю подошла к двери, она услышала именно эту часть разговора. Увидев, как Чжэньчжэнь в упор рассматривала Чэнъюя, девушка тут же покраснела от злости.
Хоть она еще не была замужем, Цзиньсю девушка довольно смелая. Она уже успела мельком просмотреть книжки сомнительного содержания, поэтому у нее было некоторое представление о таких вещах.
– Цзюнь Чжэньчжэнь, – плюнула она, – какая же ты бессовестная!
Чжэньчжэнь не поняла причины негодования и слегка нахмурилась. После оскорбления она окинула взглядом всех женщин – представительниц трех поколений семьи Фан – и обратила внимание на смущенные выражения их лиц, после чего вдруг прозрела.
Хоть она уже и бывала замужем, сейчас она об этом даже не вспоминала.
Взгляд Чжэньчжэнь упал на Цзиньсю, которая как раз таки замуж еще не выходила, после чего нахмурилась.
– Бессовестная здесь ты, – сказала она.
Бессовестно это было или нет, и как бы ни возмущалась Фан Цзиньсю, она не могла помешать наступлению того самого дня.