– Юная госпожа Линь, Нин Юньчжао в самом деле приезжал в Янчэн? – служанка взяла инициативу в собственные руки.
Линь Цзинь-эр хмыкнула. В отличие от других девушек, она была весьма терпелива к прислуге и обладала мягким характером, поэтому ее особо не волновало, нравилась она им или нет. За исключением моментов, когда девушки лично отдавали приказ, эти служанки никогда не пытались усложнить ей жизнь.
– Он сказал, что после третьего числа отправится в столицу.
Десятый молодой господин Нин находился в Янчэне. Лю-эр взволнованно перевела взгляд на свою госпожу.
Но та сидела с опущенной головой и неизвестно о чем думала.
– Не будем сыпать соль на рану, – приободрившись, выдавила из себя Цзинь-эр. – Давай просто веселиться. Меня здесь не было в начале года, и мы даже никуда не выходили, поэтому давай третьего числа сходим куда-нибудь развлечься.
Закончив говорить, она сделала паузу.
– Только вот… у тебя вообще получится выбраться?
Спросив это, она посмотрела на улицу.
– Как там молодой господин Фан? – тихо поинтересовалась девушка.
Лю-эр сразу поняла, что она имела в виду.
– Какое отношение имеет его состояние к нашей госпоже? – недовольно буркнула служанка. – Она может выйти когда захочет, это никого не касается.
Договорив, Лю-эр снова поспешно посмотрела на Чжэньчжэнь.
– Ох, верно. Чжэньчжэнь, тебе уже так наскучило торчать дома. Не хочешь прогуляться по оживленному Янчэну третьего числа?
Кроме того, Юньчжао сейчас в городе, и ключевым моментом являлось то, что он якобы хотел с ней увидеться.
Десятый молодой господин Нин, десятый молодой господин Нин…
Цзюнь Чжэньчжэнь посмотрела на Лю-эр, которая стояла с почти вытаращенными глазами, и не смогла удержаться от улыбки.
Фактически все они были молодыми девушками. В силу возраста им все давалось довольно просто, потому они и творили, что взбредет в голову, особо не задумываясь о последствиях.
Но дело не только в этих девушках. Сама она была старше на несколько лет и не должна вести себя так же, однако внутри нее уже нарастала ненависть. Девушка думала о том, что лучше уж утащить врага за собой в могилу.
Не следовало слишком много об этом думать, чтобы не разгневаться и не выйти из себя.
Раз уж на то пошло, так тому и быть.
Чжэньчжэнь посмотрела на Цзинь-эр.
– Я, разумеется, могу выйти, когда пожелаю. Я ведь теперь молодая госпожа Фан, – прошептала она.
В самом деле, невежда…
Линь Цзинь-эр с улыбкой кивнула:
– Отлично. Я вернусь и обдумаю все детали, а когда придет время, заеду за тобой.
Чжэньчжэнь тоже кивнула.
– Ладно, вернись и хорошенько обо всем подумай, – серьезно промолвила она.
Может, Линь Цзинь-эр и могла свободно находиться в доме семьи Фан, это совсем не означало, что старая госпожа Фан закрывала глаза на происходящее.
Когда она узнала, что Линь Цзинь-эр вошла во двор ее внучки, лицо старой госпожи слегка помрачнело. Когда же старушка услышала, что девушки неплохо пообщались, а Цзинь-эр продолжила улыбаться, когда уходила, ее лицо еще больше скривилось.
Когда Чжэньчжэнь явилась к ней и доложила о планах на третье число с юной госпожой Линь, старушка окончательно растерялась.
– Я думала, ты ее прогонишь, – сказала она и сделала небольшую паузу. – Либо же используешь уничижительные словечки, как делала со мной или юной госпожой Нин.
Чжэньчжэнь улыбнулась:
– Да как я могу?
– Это юная госпожа Линь предложила тебе повеситься, – заявила старушка.
Чжэньчжэнь на некоторое время призадумалась.
– На самом деле это не совсем так. Она лишь предложила напугать и вас, и семью Нин. Повеситься же было моей идеей, – улыбнулась она.
Она, в самом деле, улыбалась. Случись перед ней такое раньше, старая госпожа Фан точно подумала бы, что эта улыбка от недостатка ума. Но теперь было все иначе.
Старушка снова с минуту молчала.
– Знала ли ты, что она была в чайном доме, прежде чем навестить тебя? Юная госпожа Нин тоже была там.
Подобное заявление не могло не удивить Чжэньчжэнь.
Старая госпожа испытала некоторое удовлетворение.
– Оказывается, вы послали кого-то проследить за семьей Нин, – изумленно вздохнула внучка.
Это ее так удивило?
– Чушь собачья, – сердито бросила старая госпожа Фан.
Хоть она и была женщиной, вполне очевидно, почему она, вкалывая всю свою жизнь, как мужчина, позволяла себе такие грубые слова.
Чжэньчжэнь улыбнулась:
– Вот, значит, как.
Бабушка вздохнула с облегчением.
– Я приняла приглашение Цзинь-эр на третье число, – продолжила Чжэньчжэнь.