– Не говори ерунды, откуда ты можешь знать, что тогда на самом деле произошло, – усмехнулась старуха.
– Так и никто не знает. Тогда как можно быть уверенными, что именно наша семья всех обманывает? – спокойно промолвила юная госпожа.
Она имела в виду то, что семья Нин тоже могла выдумывать чепуху.
Двух старых господ больше не было в живых. В прошлом что-то произошло, из-за чего они заключили контракт, и оба никогда об этом не упоминали, а теперь никто ничего не знал.
– Семья Нин заявила, что все случилось под действием алкоголя, и даже добавила, что брачный контракт был составлен из-за давления со стороны семьи Цзюнь. Ну, разве это не чепуха?
Конечно же, семья Нин, не признававшая помолвку, увиливала от этого как могла, ведь это им было на руку. А что до правды – она никого не волновала. Раз семье Нин было удобно уходить от ответственности, то семье Цзюнь было удобно подбирать выгодные для них слова.
И что в этом плохого?
Старая госпожа молчала, а в глазах тетушки Фан, стоявшей позади, отражалось беспокойство.
– Чжэньчжэнь, они зашли слишком далеко, говоря такое о твоем дедушке, – мягко произнесла женщина. – Но раньше ты была настроена выйти замуж. Теперь же, когда тебе это больше не нужно, лучше не держи на них зла.
Из-за этих слов старая госпожа Фан тоже кое-что вспомнила. Раньше семья Нин очень холодно к ним относилась, а также находила в себе смелость негативно высказываться о семьях Цзюнь и Фан. Но несмотря ни на что Чжэньчжэнь все равно всеми силами пыталась угодить семье будущего мужа. Дело даже дошло до того, что девушка возненавидела родственников со стороны матери и вдобавок унизила свою двоюродную сестру перед всем честным народом.
В ответ на клевету семейства Нин в адрес семьи Цзюнь девушка заявила про дорогостоящие лекарства, потраченные на старого господина Нина. Это напрямую показывало желание Чжэньчжэнь окончательно порвать все связи с семьей Нин.
Не хотите свадьбы – будет вам вражда. Не дадите спокойно жить – вам тоже не поздоровится.
Такие крайние меры могли привести к гибели обеих сторон.
Юная госпожа Цзюнь, не обремененная никакими заботами, спокойно могла погибнуть с семьей Нин, но семья Фан – нет. Когда девушка вытворяла подобные вещи, она, видимо, не понимала, что последствия ее решений будут разгребать именно родственники.
Говоря по существу, девчонка будто вынуждала семью Фан излить на нее свой гнев.
Лицо старой госпожи снова выражало безразличие, и Чжэньчжэнь улыбнулась:
– Тетя, теперь уже поздно прощать все обиды. Семья Нин завязала вражду в тот самый момент, когда отказала в помолвке.
Госпожа Фан вздохнула:
– Чжэньчжэнь, дорогая, в мире полно вещей, которые нам неподвластны. Мы и без семьи Нин можем подобрать тебе достойного жениха, так почему ты зациклилась именно на них? Ты ведь хорошая девушка, тебе совершенно незачем терпеть презрительное отношение посторонних людей. Нужно отпустить эту ситуацию и не оставлять места вражде.
– Тетя, когда я решилась вернуть брачный контракт, то сразу положила его прямо у них перед носом, однако члены семьи Нин все равно не смогут меня отпустить, – протяжно прошептала Цзюнь Чжэньчжэнь.
Семья Нин не сможет отпустить?
Госпожа Фан была слегка удивлена.
– В их глазах я стала врагом еще с тех самых пор, когда полгода назад появилась у порога их дома, чтобы поговорить о свадьбе, – продолжала девушка, – я тот самый враг, который желает разрушить будущее их дорогого сына и репутацию семьи Нин. Допустим, разорвала я эту помолвку, не существует больше никакого брака. Однако пока я не умерла, я остаюсь живым напоминанием этой ситуации. И проблема не будет решена, пока мы и в самом деле не поженимся.
У Цзюнь Чжэньчжэнь был весьма бунтарский характер, поэтому семья Нин в самом деле хотела предпринять какие-то оборонительные меры. Кто ж мог предугадать, когда она в следующий раз что-нибудь выкинет?
Госпожа Фан, разумеется, все это понимала, поэтому придумала способ успокоить семью Нин.
– Чжэньчжэнь, как тебе такое в голову пришло? – ласково промолвила тетушка. – Раз ты уже отпустила их семью, теперь можно все попытаться решить переговорами и устранить проблему. Ведь лучше помириться, чем враждовать между собой. Брака больше нет, но и ненависти быть не должно. Только бы…
– Только бы я была покорной, уступчивой и вежливой, верно? – опередила ее юная госпожа Цзюнь. Ее голос звучал мягко и плавно, казался благосклонным, нежным и красивым.
После столь продолжительного разговора госпожа Фан обратила внимание на то, что Чжэньчжэнь будто бы изменилась. Раньше девушка, как только видела кого-то из родственников, становилась нервной и повышала на них голос, что очень сильно раздражало окружающих.