– Бабушка, да она же просто хочет полностью контролировать нашу семью! Эта мерзавка дождется смерти Чэнъюя, и, как у молодой госпожи Фан, в ее руках будет вся власть! – выпалила девушка и внезапно кое-что вспомнила: – Неудивительно, что в прошлый раз она что-то вынюхивала у управляющего, Чжэньчжэнь с самого начала собиралась прибрать к рукам денежную лавку! Она планирует остаться в нашей семье… Как красиво у нее все складывается.
Прежде чем Цзиньсю закончила, старая госпожа Фан швырнула на пол чашку и разбила ее. Осколки старинного фарфора разлетелись во все стороны, а от такой внезапности все присутствующие вздрогнули.
– Я тоже этого желаю, – крикнула старушка на Цзиньсю. – Ты можешь находиться в семье Фан, поскольку в тебе течет наша кровь. В жилах Цзюнь Чжэньчжэнь тоже течет кровь нашей семьи, так с какой стати ей нельзя здесь находиться? Она – единственная дочь твоей покойной тети, почему ты так ее ненавидишь? Ты хочешь просто взять и выдворить ее, не подумав о ее благополучии?
Хотя родственники и ворчали по поводу хладнокровия и безразличия старой госпожи, она еще никогда не выплескивала гнев на детей семьи Фан. Это был беспрецедентный случай, когда старушка так сурово на кого-то громко ругалась.
У всех присутствующих душа в пятки ушла, они моментально опустились на колени. Только Фан Цзиньсю, оцепенев, продолжала стоять в гордом одиночестве.
– Цзиньсю! – молниеносно крикнула госпожа Фан. – А ну, быстро извинись перед старой госпожой!
Фан Юйсю и Фан Юньсю торопливо потянули ее за подол платья.
Глаза Фан Цзиньсю покраснели от слез, а грудь ее сильно вздымалась от сбитого дыхания. Девушка отшвырнула в сторону сестер, развернулась и выбежала наружу, не обращая внимания на крики госпожи Фан за ее спиной.
Всю дорогу Цзиньсю неслась без оглядки, вытирая рукой непрекращающийся поток слез.
Вопиющая несправедливость!
Глава 33
Мотив
Фан Цзиньсю влетела в комнату Фан Чэнъюя и, не сказав ни слова, села и разревелась.
– Третья сестра, рано плачешь, я еще не умер, – подтрунивал молодой господин, параллельно читая книгу.
Девушка заревела еще сильнее.
Фан Чэнъюй взял носовой платок и кинул его в Фан Цзиньсю. Больше он ничего не говорил и просто наблюдал за ее истерикой.
Девушка схватила платочек и принялась изо всех сил вытирать лицо.
– Ты уже в курсе? – спросила она, задыхаясь от слез.
Фан Чэнъюй одарил ее улыбкой.
– В курсе, но что-то я не слышу от третьей сестры поздравлений, – продолжал забавляться молодой человек.
Увидев спокойного брата, который еще и был в состоянии шутить, Фан Цзиньсю одновременно одолели два чувства: неимоверная злоба и безмерное отчаяние.
– Не шути! Мне еще тоскливее, когда ты такой, – слезно восклицала она. – Откровенное издевательство.
Фан Чэнъюй снова заулыбался.
– Такой парень, как я, берет в жены такую девушку, как Цзюнь Чжэньчжэнь. Любой нормальный человек скажет, что это скорее мы над ней издеваемся, – парад шуток молодого господина никак не заканчивался.
– Такую, как она? И что же в ней хорошего? Братик, если бы не… твоя болезнь, ты был бы одним из самых талантливых и выдающихся людей Янчэна! Да даже со своим недугом ты самый замечательный человек. А эта Цзюнь Чжэньчжэнь без статуса, который у нее остался благодаря отцу, просто кучка мусора.
Но он все еще болен.
Фан Чэнъюй на это ничего не сказал.
– Чэнъюй, это ее хитроумный план, замужество с тобой фактически означает заключение брака с нашей семьей, она просто законным способом хочет подчинить нас, – старалась донести до него свои мысли Цзиньсю. – Посторонние, может, и не знают ничего, но в нашей семье об этом всем уже давно известно.
Говоря об этом, девушка не смогла удержаться от очередного потока слез.
– Раз все об этом осведомлены, то и переживать незачем, – уверенно ответил Чэнъюй. – Пока мама и все вы рядом, не о чем беспокоиться. Такая нелепость…
Это правда. Если кто-то вроде Чжэньчжэнь выкинет что-то подобное и старая госпожа Фан примется ее покрывать, не могло же это растянуться на всю жизнь?
Чжэньчжэнь рассчитывала, что, выйдя замуж за Чэнъюя, она на самом деле станет полноправной хозяйкой семьи Фан?
Действительно забавно.
Фан Цзиньсю перестала плакать и хихикнула, скручивая свой платочек.
– Мне больно оттого, что бабушка поступила так несправедливо, – промолвила она. – Кем она тебя вообще считает?
– Я ее любимый внучок, даже если она заведомо знает, что это полный абсурд, все равно не упустит возможности спасти меня, – ответил Фан Чэнъюй. – Третья сестра, не обижайся на нее. Ей тоже нелегко, но она поступает очень благоразумно и справедливо.