Они проговорили ещё около часа, обговаривая между собой незначительные мелочи. А ближе к полудню Филиппа поместили в крытую повозку, которой правил цыган. Попрощавшись с Мемфизой, Коринет привязал свою лошадь и жеребца Филиппа к повозке, а сам влез внутрь, устраиваясь рядом с ним, на охапке сена. Ещё через два часа цыган предъявил страже у южных ворот пропуск с печатью герцога Бургундского и без излишних хлопот повозка покинула пределы Парижа.
Глава 11
КОРОЛЕВСКИЙ НАСЛЕДНИК
Юный дофин, которому ещё не исполнилось 18 лет, с волнением следил из окна своей спальни за двумя девушками, которые, держась за руки, прогуливались по дворцовому парку. Одна из девушек, которая была облачена в зелёное платье с широкой золотой каймой, привлекала внимание дофина гораздо больше её спутницы в чёрном траурном платье. Дофин с замирающим сердцем наблюдал, как предмет его внимания наклонился к цветам и, сорвав один, прикрепила его к волосам своей спутницы, которая безропотно позволила ей это сделать.
– У тебя появилась дурная привычка подсматривать, Карл!
Дофин вздрогнул от неожиданно прозвучавшего голоса. Он обернулся, хотя и без того знал, кому принадлежат эти слова. В одном из кресел, развалившись, сидел молодой человек лет 25 и насмешливо смотрел на него. Дофин нахмурился.
– Опять ты!
– А ты надеялся, что придёт Мария Анжуйская? – поинтересовался молодой человек.
– Не смей упоминать её имени, – грозно предупредил дофин.
– Хорошо, поговорим о твоей матушке!
– Оставь мою матушку в покое, Таньги, – раздражённо произнёс дофин, – почему бы тебе не поступить как все остальные. Пойди в город, зайди в харчевню, напейся, найди женщину лёгкого поведения.
– Карл, только ты один не знаешь того, что известно всей Франции. После приезда твоей досточтимой матушки все женщины лёгкого поведения покинули Париж, увы, – Таньги дю Шастель развёл руками, – а что им оставалось, несчастным? Твоя матушка оставила их без работы.
– Таньги, как ты смеешь говорить такие гадости про королеву Франции? – поинтересовался дофин.
– Я? – Таньги дю Шастель удивлённо воззрился на дофина, – господь с тобой, Карл, я никогда бы не осмелился. Это другие говорят, а я просто повторяю.
Дофин не смог сдержать улыбки.
– Злые языки, – Таньги осуждающе покачал головой, – они смеют заявлять, что ты влюбился в Марию Анжуйскую, да так, что каждое утро стоишь у окна и как последний дурак смотришь, когда же появится край её платья.
– Таньги, это мог сказать только ты.
– Вместо того, чтобы спуститься к ней и пригласить на прогулку, – закончил Таньги.
Дофин растерялся на мгновение.
– Ты правда считаешь, что эта мысль стоит внимания?
– Проклятье на твою голову, Карл, – закричал, изображая гнев, Таньги, – когда я давал тебе плохие советы?
– Когда посоветовал пробраться в дом лавочника, утверждая, что его жена томится от любви ко мне. Что было не что иное, как самая наглая ложь. Меня едва не побили палками, – напомнил дофин.
– Ах, это пустяк, не стоящий внимания.
– А как насчёт моей матушки? Когда ты сказал мне, что она тяжело больна и посоветовал отправить трогательное письмо, которое поддержит её в болезни?
– А ты злопамятен, Карл! Даже всемогущий папа совершает ошибки, так что же говорить обо мне? У всех есть маленькие слабости, и мы должны уметь предавать их забвению. Я же не напоминаю тебе о том, что ты бегал за мной по всему дворцу, пытаясь проткнуть шпагой?
– Мерзавец! А что мне ещё оставалось? Ты прибежал среди ночи и начал кричать, что в Париже англичане, что они приближаются к дворцу. Я наспех оделся и выбежал во двор. Стража смотрела на меня точно так же, как смотрит на моего несчастного отца, не без основания полагая, что и я повредился в уме!
– Карл, ты никогда не мог понять доброй шутки, – вздыхая, Таньги поднялся, – ты идёшь? Или мне занять твоё место возле Марии Анжуйской?
– А как же её кузина? – Её я беру на себя! – Хорошо!
Приняв решение, дофин решительно последовал за Таньги. Однако, решительность дофина таяла по мере приближения к Марии Анжуйской. И когда они оказались в парке, дофин стал придумывать всяческие отговорки, лишь бы избежать предстоящей встречи с Кастильской принцессой. Таньги пришлось чуть ли не силой его тащить. Но даже он оказался бессилен, когда впереди показались медленно гуляющие по парку девушки. Дофин остановился и, несмотря на все уговоры Таньги, собирался повернуть обратно, но именно в этот момент девушки остановились и пошли обратно, в их сторону. Не оставалось сомнений, что они заметили дофина. Так что ему ничего не оставалось, как решительно двинуться навстречу своим сомнениям. Они встретились посередине чудесной аллеи, по краям которой вились благоухающие цветники. Девушки присели перед дофином в реверансе.
– Ваше высочество!
– Ваше высочество, миледи! – дофину с трудом удавалось не показывать волнение, которым он был охвачен. Да ещё, встретившись глазами с Марией Анжуйской, он густо покраснел, впрочем как и она. Оба одновременно отвели глаза и посмотрели на Мирианду. Мирианда, как уже говорилось ранее, была облачена в чёрное платье. Смуглое лицо покрывала неестественная бледность, в глазах застыла печаль. Вообще, она произвела на дофина и Таньги впечатление человека, который перенёс тяжёлую утрату, и они не были далеки от истины.
Видя, что дофин бездействует, Таньги предложил руку Мирианде.
– Миледи, – с пафосом произнёс Таньги, – позвольте показать вам особо красивые места в этом, без преувеличения, прекрасном парке!
Бросив взгляд на кузину, Мирианда без всякого выражения протянула руку. Таньги галантно принял руку, и, громко философствуя, повёл Мирианду по парку.
Оставшись вдвоём, дофин и Мария Анжуйская некоторое время молчали, избегая смотреть в глаза друг друга, но так как молчание затягивалось, Мария Анжуйская решилась и первой заговорила с дофином.
– Ваше высочество, мне не знаком этот парк, так же как и моей кузине, – волнуясь произнесла она, при этом по-прежнему избегая смотреть ему в глаза, – для вас не составит труда показать мне его?
– О, с удовольствием, – вырвалось у дофина, они одновременно посмотрели друг на друга и хотя вновь покраснели, взглядов своих не отвели. Мария Анжуйская с доверчивой нежностью протянула свою руку. Дофин наконец сделал то, о чём мечтал с первой минуты встречи с Марией Анжуйской. Он с пылом, достойным наследника французского престола, поцеловал её руку. А через минуту они, взявшись за руки, словно дети, впрочем они и были детьми, пошли по аллее, не замечая никого и ничего.
За сценой на аллее из окон дворца следили три пары глаз. Первая принадлежала Иоланте Арагонской, на губах которой играла довольная улыбка. На её глазах дофин явно показал свои чувства. Следовательно, самое заветное желание королевы Кастилии – сделать свою дочь королевой Франции, обретало реальные очертания. Несколько в стороне, из окон другой комнаты, герцог Бургундский и его канцлер – Гилберт де Лануа следили за той же сценой.
– Похоже, бедняга влюбился, – губы герцога скривила злая усмешка, – как жаль, что ему суждено дожить всего лишь до своего восемнадцатилетия.
– Монсеньор решился? – осторожно спросил Гилберт де Лануа.
– Мне приходилось и раньше вершить судьбы королевской семьи! Готовься, Лануа! Дофин должен умереть во время празднеств в свою честь.
– Не беспокойтесь, монсеньор. Дофин умрёт в назначенный час!
Пока происходил этот страшный для судеб Франции разговор, Таньги дю Шастель, не умолкая, разглагольствовал о прелестях парка, с которых перешёл на прелести Парижа, а в конце пришёл к неоспоримой истине, что красивее Франции на земле не существует места. Так как Мирианда за последние четверть часа не проронила ни единого слова, Таньги всё же пришлось остановиться и спросить о причине её грусти. На что получил уклончивый ответ Мирианды, который заключался в том, что по приезде в Париж она испытывает непреодолимую тягу к Испании и с нетерпением ждёт возвращения домой. Возмущённый до глубины души Таньги заявил, что нельзя стремиться в Испанию, находясь во Франции. Вот если бы всё обстояло наоборот, то он, несомненно, понял бы настойчивое желание Мирианды. На что Мирианда просто извинилась и, сославшись на сильную головную боль, покинула Таньги. Таньги дю Шастель явно расстроился, ибо не терпел, когда его вот так, без видимой причины, оставляла красивая женщина. Пришлось утешиться мыслью, что он способствовал соединению дофина и Марии Анжуйской, которых он так и не смог заметить поблизости. Итогом всего этого стало принятие поистине соломонова решения. Таньги, хотя и запоздало, но решил воспользоваться советом дофина. Приняв такое решение, он, насвистывая, отправился в конюшню.