– Против герцога Бургундского мы бессильны! – Антуан де Вандом выразил общую мысль.
– Слушайте меня, – Филипп выпрямился, оглядывая всех во весь рост, – разве вы забыли, кто такие арманьяки? Разве вы забыли, что бургундцы, вот уж одиннадцать лет убивают нас? Разве мы недостаточно храбры, чтобы бросить вызов нашим врагам? Отвечайте, – громко крикнул Филипп. Весь лагерь притих.
– Начиная с этой минуты я объявляю войну, и все те, кого страшит герцог Бургундский или кто иной, пусть немедленно покинут лагерь. Оставшиеся выступают сегодня ночью. Я всё сказал.
Филипп отправился к пруду, который находился сразу за лагерем. Коринет сопровождал его, следуя за ним как тень. Филипп провёл возле пруда около четверти часа, затем снова вернулся в лагерь. Все были на ногах и ждали его. Антуан де Вандом вышел вперёд и громко доложил:
– Монсеньор, ни один человек не покинул лагеря. Все готовы выполнить любой приказ, который вы отдадите!
– Ночью атакуем Осер, – коротко приказал Филипп.
– Атакуем Осер? – Антуан растерянно посмотрел на Филиппа, – вероятно, вы не знаете, в городе находится не меньше двух сотен бургундцев. Они с лёгкостью продержатся несколько месяцев за стенами города. А за это время герцог Бургундский пришлёт подмогу. Там армия нужна, а нас всего пятьсот человек.
– Вы всё сказали? – холодно осведомился Филипп.
– Да, монсеньор!
– Через час всем быть верхом, вооружёнными и с факелами! – приказал Филипп.
Несмотря на то, что мало кто понимал распоряжений Филиппа, тем не менее в назначенный срок они были выполнены. Ровно через час всадники выстроились посередине лагеря с зажжёнными факелами. Филипп на чёрном жеребце появился перед ними.
– Друзья мои, – громко заговорил он, – настало время бургундцам заплатить за свои злодеяния, за тысячи жизней, погубленных по их злой воле. Сегодня мы захватим Осер. Даю вам слово чести. Ещё до утра в Осере не останется ни одного бургундца. Но для этого все должны действовать только по моему приказу. Наша сила состоит в том, что бургундцы не знают о нас и, следовательно, наша атака явится для них полной неожиданностью. Внезапность и быстрота обеспечит нам победу. Чем дольше наши враги не будут знать о нас, тем больше у нас будет времени, а значит, мы сможем собрать силы для борьбы против наших врагов. Исходом нашей борьбы станет смерть наших врагов или наша собственная. Возможно всякое, но жить, сложа руки, несравненно большее наказание для нас, чем погибнуть на поле брани. Мы, арманьяки, и во все времена враги наших предков страшились одного лишь имени нашего. Так неужели мы будем недостойны наших отцов?
– Слава, слава арманьякам! – раздались вокруг сотни криков. – Смерть бургундцам!
Постепенно люди приходили в возбуждённое состояние, пропитываясь самим духом предстоящей борьбы, которая пылала в Филиппе огромным костром.
Филипп поднял руку.
– Я не собираюсь вести вас на смерть. Для меня жизнь каждого из вас дороже моей собственной. Нет, времена, когда мы открыто бросали вызов, прошли. Бургундцы одолели нас хитростью. Что ж, ответим так же. Недалеко отсюда есть разрушенная часовня, – Филипп указал рукой в её сторону, – там находится подземный ход, который ведёт прямо к винному погребу замка. Мы проникнем через этот ход в замок, уничтожим всех бургундцев, затем оттуда отправимся в город и закончим разгром гарнизона.
– Слава Монсеньору! Слава!
Филипп поднял руку, утихомиривая отряд.
– С этой минуты вы должны вести себя очень тихо. Одно неосторожное движение, и мы все можем погибнуть. А теперь за мной, арманьяки!
Как давно хотел сказать Филипп эти слова. Едва он развернул жеребца, как рядом с ним оказался Коринет, который тут же заметил, что Филипп не может сражаться с раненой рукой.
– К чёрту руку, – ответил Филипп, – я так давно ждал этого часа, что будь я полумёртвый, истекающий кровью, всё равно отправился бы в этот поход.
– По одному за мной, – громко скомандовал Филипп, направляя жеребца к развалинам монастыря. Странное это было зрелище. Семьсот всадников с факелами в руках следовали друг за другом, являя собой некое величественное шествие. Разговоры умолкли. Тишину леса нарушали лишь звуки, издаваемые ночными птицами. Двигаясь цепочкой, они видели лишь затылок своего сподвижника. Подъехав к развалинам, Филипп спешился, показывая Коринету, чтобы он последовал его примеру. С факелом в руках Коринет подошёл к Филиппу, который вошёл внутрь развалин и что-то рассматривал.
– Посвети мне, – Коринет, услышав голос Филиппа, подошёл к нему и поднёс факел к месту, над которым склонился Филипп. Пламя факела осветила поросшую мхом и кустарником лестницу. Филипп взял из рук Коринета факел и первым спустился по ней, ведя в поводу своего коня. Вслед за ним начал спускаться Коринет, а затем де Вандом, де Вуален, де Крусто, а затем и остальные. Подъезжая к развалинам, спешивались и следовали за горящими впереди факелами. Филипп спускался очень медленно, освещая перед собой каждую ступеньку. Лестница вилась полукругом, отчего спуск затруднялся. Наконец лестница закончилась. Филипп поднял факел, освещая место, в котором находился. Это был узкий коридор с округлыми каменными сводами и стенами, сложенными из камней. Огонь осветил коридор, в котором не было ни одной двери. Филипп потянул коня за уздечку. Конь зафыркал, но последовал за ним. Филипп двинулся налево от лестницы и шёл некоторое время, освещая перед собой путь. Конь внезапно заржал и рванулся в сторону. Филипп осветил лежавшую под ногами землю. Вдоль стены ползла змея. Она и напугала коня. Филипп оглянулся назад и увидел Коринета, за которым вспыхивали один за одним огни. Филипп продолжил путь и через несколько шагов увидел перед собой стену. Отпустив коня, он внимательно обследовал стену с помощью факела. В правом углу, на высоте головы Филиппа, на стене было написано латинскими буквами слово «Amen». Филипп осторожно нажал на последнюю букву. Буква поддалась и вошла внутрь стены, а через мгновение раздался грохот. Стена раздвинулась, открывая проход в тоннель. Филипп снова взял коня за уздечку и ступил внутрь тоннеля. Он сразу же очутился перед тремя разветвлениями тоннеля с полуразрушенными и мокрыми стенами. Под ногами хлюпала вода. Он уверенно двинулся по самому крайнему ответвлению, находившемуся справа от него.
Филипп остановился и оглянулся назад. Коринет шёл за ним след в след. Факелы по-прежнему вспыхивали, едва люди преодолевали проход. Ржание коней десятикратно отдавалось в ушах. Филипп двинулся вперёд. И чем шире становился проход, тем легче становилось идти. Вскоре он увидел, что своды тоннеля стали достаточно высокими, чтобы можно было сесть на коня. Едва Филипп взобрался на коня, это послужило сигналом для остальных, и они последовали его примеру. Филипп пустил коня шагом, по-прежнему двигаясь в кромешной темноте, которую освещал лишь факел. Вереница людей растянулась в тоннеле на сотни шагов. Тени от пламени факелов отражались на стене, причудливыми фигурами следуя рядом с ними. Воды становилось всё больше. Неизвестно, откуда она бралась, но скоро Филипп заметил, что она серьёзно осложняет продвижение. Они двигались вперёд, а вода всё прибывала. Филипп, видя, что вода постоянно прибывает, догадался, что они спускаются вниз. Именно по этой причине столько воды в тоннеле. Ведь в начале её вообще не было, а сейчас она доходила почти до груди его лошади. Ноги у людей оказались в холодной воде. Но несмотря на это, все упорно и без единого слова продолжали путь. Через некоторое время Филипп с глубоким облегчением заметил, что вода начала отступать. Начинался подъём, а следовательно, оставалось немного пройти. Они не представляли, сколько времени прошло с тех пор, когда они спустились в тоннель, когда путь пошёл резко вверх. Вода полностью отступила. Под копытами коней зашуршал песок. Ещё несколько минут, и Филипп поднял руку, призывая остановиться. Приказ передали по цепочке.
Филипп остановился потому, что дорога привела в тупик. Перед ним была стена. Он спешился. Осветив место, в котором они очутились, Филипп увидел висящие на стенах факелы. Он поджёг их. Место ярко осветилось. Это была небольшая площадка в двадцать шагов длиной и столько же шириной, с высокими сводами, которые держались на каменных колоннах. Рядом с Филиппом возникли около десятка человек. В том числе его друзья и Коринет, который преследовал его словно тень. Филипп подносил факел к стенам, тщательно обследуя их.