Хозяин обменялся с Арамисом сдержанным приветствием. Подземелье освещалось значительно лучше, но свет невозможно было заметить с улицы. Горбун оставил свечу, слегка поклонился и ушел, видимо, он неплохо ориентировался в темноте.
Арамис скользнул взглядом по каменным стенам, освещенным красными дрожащими бликами. Скелеты летучих мышей на полках, связки сухих трав под закопченным потолком. Колбы, тигли, ступки с какими-то порошками и еще не растолченными кореньями...
- Досточтимый мессир, - произнес Арамис, - кажется, мне удалось определить еще один компонент.
- В таком случае вы удачливее меня, - неприветливо отозвался алхимик.
- Да, - продолжал Арамис, не обращая никакого внимания на холодность хозяина. - Думаю, в "Золотом эликсире императора Рудольфа", помимо Adonis vernalis, розовых лепестков и дурмана, который по-латыни надлежит называть "Datura stramonium", должен содержаться барбарис.
- Berberis vulgaris? - живо откликнулся собеседник.
Его угрюмость как ветром сдуло. - Проклятие! Я мог бы догадаться!
Арамис протестующе поднял руки:
- Это только мое предположение, мессир.
- Думаю, оно основательно. Попробуем!
С этими словами алхимик быстро подошел к сосуду, наполненному жидкостью темно-зеленого цвета.
- Настойку я приготовил еще вчера, - приговаривал он, доставая с полок коренья, ступки, плошки и разжигая огонь под решеткой. - А это новая эссенция.
Ловкие пальцы хозяина подземелья не прекращали движений. Арамис с полуулыбкой на тонких губах внимательно следил за ним.
- Угадайте, о чем я сейчас думаю, досточтимый мессир? - спросил воспитанник иезуитов.
- О том, что большинство компонентов нам все же пока неизвестны!
- Об этом я думаю постоянно. Но я сказал - "сейчас".
- Как же я могу знать? Вы - сама тайна!
- В меньшей степени, чем вы, мессир. Обладай я хоть половиной вашего опыта и знаний...
- Вы давно сделались бы епископом.
Арамис улыбнулся:
- Епископат - не предел возможного. Но я имел в виду совсем иную материю. Впрочем, я что-то говорлив не в меру, отец настоятель заставил бы меня трижды прочитать "Confiteor" <"Каюсь" (лаг.) - название католической молитвы.>.
- У вас хорошие новости?
- Нисколько. Просто меня развеселила одна мысль.
- Та самая, которую вы предложили отгадать мне?
- Вы угадали.
- Что же это за мысль?
- Это мимолетное видение костра, на котором святые отцы сжигают вас заодно со мной за наши ученые занятия.
- Чур вам! Что вы такое говорите! - замахал руками алхимик, разливая настойку. Жидкость зашипела, растекаясь по раскаленной решетке.
- Ваше положение будет лучше моего, - смеясь, продолжал Арамис. - Ведь нам, как колдунам, церковь может отказать в последнем напутствии; но я, будучи лицом духовным, смогу дать вам отпущение грехов, сам же останусь без утешения.
- Я из-за вас разлил половину, - проворчал алхимик. возвращаясь к своим снадобьям. - Мне нужны более точные весы.
- Весы я вам раздобуду, - пообещал Арамис. - В монастыре хватает подобного добра.
- Что, отцы-иезуиты тоже занимаются опытами? Признаться, вы меня удивили.
- Что же тут удивительного? Орден изучает тайны мироздания не хуже, а лучше иных мудрецов.
- Еще нужны лепестки фуксии, - бормотал хозяин, помешивая кипящее варево.
- Почему алхимия отводит этому растению такое почетное место, досточтимый мессир? - спросил Арамис, смотревший, как пламя лижет раскаленные прутья решетки.
Алхимик обернулся.
- Еще бы, это не простой цветок, - отвечал он. - В нем сочетаются два магических числа - четверка и пятерка. Вы ведь знакомы с каббалой?
- Немного.
- Тогда вам ясно значение: четыре - это крест, а также четыре стороны света, свет вообще; пять - пентаграмма и символ любви.
Арамис молча кивнул в ответ.
- Теперь взгляните на цветок, - продолжал алхимик. - Хотя у мен" с нет под рукой этого растения, но мы оба представляем, о чем идет речь.
Арамис снова наклонил голову в знак согласия.
- Верхние четыре лепестка острые, кроваво-красного цвета - символ крестной жертвы, распятия. Пять остальных, обращенный книзу, белые или розовые, образуют пентаграмму. Цвет их не случаен - ведь белое символизирует чистоту.
- Очень интересно. Не добавить ли цветок фуксии в нашу смесь?
- Но ведь у вас нет никаких указаний на этот счет?
- Действительно. Я предложил наугад.
- Тогда этого делать не надо. Мы будем следовать точным данным.
- Превосходный метод.
- Несомненно!
- Жаль только...
- Что?
- ..что их нет.
- Проклятие! Но ведь где-то они есть?!
- Надеюсь.
- Значит рано или поздно мы их добудем!
Арамис пожал плечами.
- Лишь бы не слишком поздно, - прошептал он едва слышно.
Поглощенный своим занятием, алхимик ничего не заметил.
- Мессир Бежар! - спустя некоторое время окликнул его Арамис.
- Да?
- Сколько вы знаете способов отравить человека так, чтобы никто об этом не догадался?
- Порядочно, - хмыкнул тот, не прекращая помешивать настойку. - Думаю, однако, что по этой части любой из магистров вашего Ордена заткнет меня за пояс.
- Не следует упоминать Орден всуе, - сдержанно отозвался Арамис. - Хотя вы правы, разумеется.
- Но почему вы спрашиваете?
- Вы хотите знать?
- Конечно. Ведь у вас, несомненно, были веские причины, чтобы задать подобный вопрос?
- Уверяю вас, я спросил из простого любопытства.
- Хотите откровенно?
- Только так!
- Так вот, я вам не верю, господин д'Эрбле.
- Не верите или не доверяете?
- Разве это не одно и то же?
- Конечно, нет. Вы можете не верить, что я спрашиваю из простого любопытства, но в то же время вполне доверять мне в главном.
- Правда, черт побери! Мне, конечно, не превзойти вас в логических построениях.
- Итак?
- Итак, я не верю, что ваш вопрос вызван праздным любопытством. Не такой вы человек.
Арамис снова улыбнулся.
- Вам не откажешь в проницательности, мессир Бежар.
Я в самом деле спросил вас не случайно.
- Я ответил вам.
- Понимаю, что вторгаюсь в запретную область, но.., не будет ли дерзостью с моей стороны спросить: неужели ваши способности в этом вопросе никогда никому не пригодились?!
- Я избегаю предложений подобного рода, - сухо отвечал алхимик.
- Вы ведь учились в Сорбонне, не правда ли? - светским тоном осведомился Арамис.
- Все-то вам известно!
- Не мне, мессир Бежар. Итак, вам никто не предлагал испытать свое мастерство на этом поприще?
- Нет. Обычно мне случалось врачевать, а не умерщвлять.
- Теперь моя очередь ответить вам вашими же словами: я вам не верю, мессир Бежар.
Алхимик исподлобья посмотрел на Арамиса. Он отставил в сторону плошку с зеленоватой настойкой, вытер руки и отошел от огня. При этом он оказался в глубокой тени. Кончиком башмака Бежар нащупал под столом потайной рычажок, в отдаленной комнате зазвенел колокольчик. В подземелье этот звон услышать было невозможно, зато его прекрасно слышал черный горбун.
- Не верите или не доверяете? - с кривой улыбкой спросил алхимик, копируя Арамиса.
- И то и другое, с вашего позволения. - Ответная улыбка Арамиса была полна любезности. - Однако я вполне могу изменить свое мнение.
- В каком случае?
- Если вы прекратите терзать звонок и расскажете мне то, что пытаетесь скрыть.
- Вы, верно, сам дьявол! - вскричал Бежар, делая движение в сторону дверей.
Голос Арамиса остановил его:
- Успокойтесь, Бежар, и не делайте глупостей! Не все люди, осведомленные о вас, ваши враги.
Алхимик колебался, не зная, как поступить. На лестнице послышались неровные шаги горбуна, он торопился.