- Ох, сударь! Я прихожу в отчаяние оттого, что мне приходится отвечать двум достойнейшим дворянам столь непочтительным образом, то есть лежа, но уж лучше мне лежать, чем умереть от мучений.
- В чем все-таки дело, Мушкетон? Твои ушибы не так серьезны, чтобы умирать от них!
- Ах, сударь. Право, мне неловко...
- Мушкетон! - пробасил Портос. - Господин д'Эрбле с дороги и голоден. Если ты не скажешь, в чем дело, тотчас же, мы оставим тебя лежать на этой полянке, а сами отправимся в замок, пока не простыло жаркое.
Угроза возымела свое действие.
- Сударь, почтительнейше прошу вас приказать этим двум олухам отойти подальше, - краснея, проговорил Мушкетон. Краснеть, лежа животом на земле, дело неблагодарное, и Арамис с Портосом чуть было не расхохотались.
- Когда лошадь подо мной понесла, - с видимым усилием начал Мушкетон, и я почувствовал, что в седле мне долго не удержаться...
- Ты стал присматривать подходящее место, чтобы упасть помягче, не так ли? - улыбаясь, вставил Арамис. - Нельзя не признать, что тебе удалось отыскать очень милую полянку... И трава тут такая густая, словно ковер.
- Правильно, сударь. Если бы не этот проклятый олень...
- Олень?! - в один голос воскликнули Портос и Арамис.
- Ты видел оленя?! - добавил Портос чуть погодя, и в глазах его вспыхнул погасший было огонек охотничьего азарта.
- Нет, сударь.
Огонек замерцал, как слабенькое пламя свечи на сквозняке, и от охотничьего азарта осталась кучка пепла.
- Значит, ты не видел оленя?!
- Нет, сударь. Но я его почувствовал - это значительно хуже!
- Как так?!
- А так, сударь, что, когда я, привстав на стременах, ухватился за сук, способный выдержать меня, - вполне солидный, надежный сук вот этого самого дерева, позади послышался треск, словно через кусты продирался не один олень, а целое стадо диких кабанов, сударь... Я повис на этом самом суку, и вдруг... И вдруг проклятый олень.., кто, кроме него, мог бы поступить со мной так гнусно...
- Олень поддел тебя на рога, - догадался Портос.
- Вот это самое, сударь, - жалобно подтвердил Мушкетон. - Однако я позволю почтительнейше просить вас не говорить так громко. Этим бездельникам вовсе ни к чему знать, что...
- Что ты опять уязвлен в то же самое место, что и пять лет назад неподалеку от Бове? - громогласно осведомился Портос и расхохотался. - Ну, это дела прошедшие, - поспешил заметить Портос, опасаясь, как бы Арамис не вспомнил про "вывих", полученный им самим в Шантильи. - Нам следует позаботиться о Мушкетоне - этот недотепа опять взялся за старое. А я-то собирался взять его в поход.
Услышав слова Портоса о походе. Мушкетон закрыл глаза и застонал так, словно собирался вот-вот испустить дух.
- Думаю, Портос, нам придется обойтись без Мушкетона, в предстоящей экспедиции он будет скорее помехой, чем подмогой, особенно принимая во внимание его теперешнее состояние.
- Ну, что ж, милый Арамис, - согласился дю Валлон. - Мне кажется, самое лучшее, что мы можем сделать в данных обстоятельствах, это предоставить Мушкетона заботам двух моих ленивых слуг. Раз уж они упустили оленя, пусть хоть позаботятся о том, чтобы доставить в замок Мушкетона. Мы же поскачем вперед.
Так и поступили. Страждущий был оставлен на попечение егерей, которые принялись сооружать что-то вроде носилок, а Портос с Арамисом, пришпорив лошадей, выбрались на опушку и поскакали через луг к видневшемуся вдали замку.
Глава семнадцатая
О том, какую пользу можно извлечь из женского тщеславия
Оказалось, что госпожа дю Валлон уже дома и изволит беспокоиться. Эти сведения Портосу и Арамису сообщил лакей при входе в замок. Арамис, украдкой метнувший пронзительный взгляд на друга, с удивлением отметил про себя, что хозяин замка также не чужд умения изменять свой облик - Портос как-то разом усох и стал ниже ростом.
Ему не потребовалось для этого ни замены высоких каблуков на низкие, ни вложенной в костюм ваты, - средств, к которым с таким успехом прибегал Арамис в целях маскировки.
- Значит, мы условились? - тревожно спросил Портос, невольно понижая голос.
- Предоставьте все мне, - тихо отвечал Арамис, сопровождая свои слова ободряющим наклоном головы. - Только.., знаете ли, милый друг...
- Что такое?
- Позвольте мне переодеться с дороги. Думаю, так будет лучше.
- Конечно же! Я и сам переоденусь к обеду, мы все в пыли.
- Вот и отлично. В таком случае, пусть кто-нибудь из слуг укажет мне комнату...
- Никаких слуг! Идемте со мной, я отведу вас в самые лучшие апартаменты, какие только есть в моем доме!
***
Когда Арамис вышел к обеду, его трудно было узнать.
Темная сутана окутывала его с ног до головы, всегда бледное лицо стало еще бледнее, щеки запали, и только глаза, словно два светоча, сияли из-под монашеского капюшона. Перед г-жой и г-ном дю Валлон стоял аскет - философ, духовное лицо, посвященное в тайны бытия и проводящее свои дни в молитвах о несчастных заблудших душах.
- Вот так штука, черт меня побери! - вскричал Портос, но тут же прикусил язык. - Дорогая, позволь представить тебе моего друга Ара.., э-э.., господина д'Эрбле из Нанси.
Видишь ли, господин э-э.., я хотел сказать - святой отец... состоит в братстве...
- ..лазаристов, - кротко подсказал Арамис, одновременно склонив голову в поклоне.
- Ну да! Именно это самое, как я мог забыть! - вскричал Портос, хлопнув себя по лбу. - А это - моя супруга: госпожа дю Валлон.
- Да благословит вас Господь, - тем же кротким тоном промолвил Арамис и поклонился снова.
Портос потихоньку ущипнул себя за руку, желая убедиться в том, что все это происходит наяву.
- Это большая честь для нас, святой отец, что вы посетили наш тихий уголок, - отвечала г-жа дю Валлон, на которую манеры Арамиса произвели впечатление. - Прошу вас к столу. Вы, верно, устали с дороги.
Стол ломился от разнообразнейших яств, но Арамис извинился перед хозяйкой и принялся читать "Benedicite". Г-жа дю Валлон, покраснев от смущения, старалась вторить ему, запинаясь и путая слова. Портос, который не понимал ни слова, стоял, не зная хорошенько, куда девать свои, сделавшиеся чересчур большими и неуклюжими руки, и размышляя о чудесах перевоплощения.
Наконец с молитвой было покончено, и все уселись за стол.
- Разрешите положить вам цыпленка, святой отец, - сказала г-жа дю Баллон.
- Сожалею, но вынужден отказаться, сударыня.
- Тогда, может быть, вам понравится куропатка?
- Благодарю вас за заботу, сударыня, но я воздерживаюсь от животной пищи.
Портос чуть со стула не свалился.
- Вот это красное вино превосходно снимает усталость, господин д'Эрбле. Отведайте, у нас свои виноградники.
- Позвольте мне попросить у вас чистой воды для утоления жажды.
По знаку хозяйки замка слуга принес Арамису стакан воды, и тот с видимым удовольствием осушил его. Портос вытаращил глаза и поперхнулся.
- Что с тобой, дорогой? - осведомилась бывшая г-жа Кокнар, посылая Портосу взгляд, не сулящий ничего хорошего. - Косточка застряла?
Дю Баллон на всякий случай кивнул.
- Друг мой, сегодня ведь пятница. Не подобает доброму христианину употреблять в пищу мясо в такой день, - укоризненно заметил Арамис, покачав головой.
- В самом деле? Наверное, я забыл, - посетовал Портос.
- Ох и верно! - всплеснула руками г-жа дю Валлон. - По пятницам не употребляй пищи мясной. Как я могла запамятовать?! Спасибо, что вы нам напомнили, святой отец, а то - далеко ли до греха! Ну-ка унесите все это, да поживее.
Последние слова адресовались лакеям, которые подхватили заливное, поросенка и дичь и поспешно удалились прочь со всей этой снедью. Портос грустно посмотрел им вслед. Уносимые куропатки и молочный поросенок пробудили в нем какие-то смутные воспоминания, однако пока он не мог понять, какие именно. Почти стертые временем неясные образы ускользали от него.
- Дорогой! Ты нас не слушаешь?