Увидев знакомую карету, остановившуюся в указанном месте, Арамис обратился к девушке, уже готовой в дорогу, приглашая ее присоединиться к нему. Бледная и печальная, мадемуазель Перье оперлась на предложенную Арамисом руку, и они вместе не спеша, но и не мешкая, направились к карете, поджидавшей их. Арамис помог девушке сесть в карету, приказал кучеру отвезти их в обитель сестер Святого Причастия, после чего сел в карету сам. Кучер взмахнул кнутом, лошади тронули и копыта их застучали, увозя Анну Перье туда, где ей суждено было провести многие годы своей жизни.
- Мадемуазель Перье, - учтиво произнес Арамис. - Прошлой ночью вам пришлось покинуть дом. Это было вызвано необходимостью, поверьте. Мессир Бежар, надеюсь, все объяснил вам...
- Да-да... - отвечала девушка, но Арамис понимал, что вероятнее всего она даже не слушала его. - Да, сударь.
Но теперь отец остался там один.
- Ненадолго, уверяю вас, мадемуазель. Он скоро присоединится к вам. Ваш отец - решительный человек.
Анна Перье встрепенулась и с удивлением посмотрела на своего спутника.
- Отец? Нет, вы ошибаетесь, сударь. Он человек кроткий. Мне даже думать не хочется, что он теперь остался с этим страшным горбуном.
- Каким горбуном, сударыня? Тем самым, которого зовут Годо? Но ведь он предан вашему отцу как цепной пес, готов по первому знаку растерзать любого.
- Я думаю, его зовут иначе. А к отцу он относится как к любому другому, если дядя прикажет, он тотчас убьет его.
- Что вы сказали, сударыня? Вы не дочь Бежару, а племянница?!
- Да, сударь. И я не рада подобному родству.
- Но кто же в таком случае ваш отец? Вы говорите, он остался с горбуном, где? Я не видел Годо в доме на улице Медников...
- Моего отца зовут Антуан Перье, он искусный врач и астролог. Из-за своего врачебного искусства он и был вызван Бежаром в Париж. Мне непонятны ваши дела, но вы, верно, знаете, что ему удалось поступить лекарем к Марии Медичи и он очень дорожит своим местом в Люксембургском дворце. Но Бежара всегда больше интересовала алхимия, чем искусство врачевания людей. Он чувствует себя не слишком уверенно в своем новом качестве...
- Он сам так говорил? - перебил Арамис, слушавший девушку с нарастающим вниманием. Теперь он буквально ловил каждое ее слово.
- Не мне, а отцу. Потому он и настаивал, чтобы отец перебрался в Париж вслед за ним. Отец нужен ему, он постоянно обращается к нему за помощью, но скрывает это от всех. Если бы он узнал, что я вам все это рассказываю, он пришел бы в бешенство. Но я так устала от всего этого...
Я чувствую во всем атом что-то тайное, темное...
- Мадемуазель Перье, - неожиданно спросил Арамис. - Правда ли, что вы обладаете даром ясновидения?
Девушка устало наклонила голову:
- Да, сударь.
- Но в таком случае для вас нет ничего таимого или темного?
- Мне кажется, сударь, что способность слегка приоткрыть завесу будущего скорее проклятие, чем дар. И я всего лишь простая девушка. Многое из того, что я вижу впереди, недоступно моему пониманию.
- Я начинаю убеждаться в обратном, мадемуазель Перье. Ваша речь свидетельствует о ясном уме и чистом сердце, а эти качества, сами по себе редкие, еще реже сопутствуют друг другу.
Легкий румянец впервые проступил на лице Анны Перье, она слабо улыбнулась Арамису, но ничего не ответила.
- Итак, ваш дядя забрал вас с собой в Париж, а затем тайно пригласил сюда и своего брата. Они, верно, очень похожи друг на друга? - быстро спросил Арамис, испытующе взглянув на девушку. Впрочем, настороженный блеск в его глазах тут же исчез, так как Арамис снова убедился, что перед ним чистое и бесхитростное создание. Золотоволосая Анна Перье сильно отличалась от большинства людей, отличалась в лучшую сторону. "Неудивительно, что тебя считают сумасшедшей, бедное дитя", - прошептал Арамис.
И повторил свой вопрос.
- Для меня, сударь, разница огромна. Но посторонние люди с трудом отличат старшего брата от младшего, даже если они встанут рядом.
- Скажите, мадемуазель, а ваш отец - он верит своему брату?
- Я не пойму вас, сударь!
- Я хочу сказать - он поверил Бежару, когда тот объяснил, зачем просит его тайно приехать в Париж?
- Да, сударь. Чтобы он помогал ему справляться со своими обязанностями в Люксембургском дворце. А для чего же еще?! Знаете, сударь, Бежар очень честолюбивый человек, а кроме того, королева-мать хорошо ему платит.
Он убедил отца, что так будет лучше для всех нас.
Казалось, слова девушки несколько успокоили Арамиса.
- Вы ведь почувствовали бы, если бы вам и вашему отцу грозила опасность? - спросил он немного погодя.
Анна Перье неожиданно улыбнулась.
- А разве, сударь, вы тратите время просто, чтобы покатать меня в карете?
Арамис тоже не мог не улыбнуться ей в ответ.
- Вы тысячу раз правы, мадемуазель Перье! Конечно, нам всем угрожают разного рода опасности, но я собираюсь помочь вам избежать хотя бы некоторых из них.
- Я должна быть благодарна вам, сударь. И я хочу предостеречь вас!
Арамис вздрогнул:
- Предостеречь? От чего или от кого, мадемуазель Перье?
- Вы окружены тайными делами и людьми с недобрыми замыслами, словно паутиной. И если вы не будете осторожны, она опутает вас своими липкими нитями. Ваш ум занимают сразу много дел и целей... Вы помышляете против кардинала, и я ясно ощущаю, что вас ждет разочарование...
Вы любите одну даму, которая находится далеко от Парижа... - Голос девушки приобрел странный тон. Казалось, Анна Перье засыпает с открытыми глазами. - Но я вижу, что больше всего сейчас вы думаете о своем друге господине д'Артаньяне из Гаскони, который.., который... Его, наверное, заключили в тюрьму... И я рада, что поиски магического снадобья еще не заслонили от вас подлинного... не заслонили от вас дружбы...
- Значит, эликсир - выдумка?! - тихо и отрывисто спросил Арамис, который понял, что девушка впала в транс.
- Не спрашивайте меня об этом! Нельзя! Об этом спрашивать нельзя...
- Удастся ли спасти д'Артаньяна? Любит ли еще меня.., она? Когда я увижусь с ней?!
Девушка молчала, устремив неподвижный взгляд мимо Арамиса.
- Умоляю вас, ответьте мне, если можете!
- Да-да... Я же все время отвечаю вам... Я говорю с вами... И все время я вижу вас... Во дворце... Теперь на улицах большого города... Здесь много вельмож в черном бархате, еще больше монастырей и монахов.., а простые люди живут беднее, чем во Франции... И рядом с вами я вижу ее... Это случится через год.., или несколько больше... Но помните, дружба подчас сильнее любви! В ней нет.., в ней нет себялюбия... И берегитесь! Всегда берегитесь паутины! Иначе она оплетет и погубит вас...
Анна Перье вздрогнула, словно ее внезапно и резко разбудили. Дыхание ее участилось, а лицо постепенно приняло естественный цвет. Арамис молчал. Девушка осторожно взглянула на него из-под ресниц и опустила голову. Больше в карете не было сказано ни слова.
Арамис думал о чем-то своем, а Анна Перье, казалось, успокоилась и задремала.
У заставы их задержали.
- Остановитесь! Кто такой?! - спросил немелодичный голос у возницы.
- Не видишь, что ли, чья карета, болван! - презрительно откликнулся тот.
- Проезжайте! - убавив спеси, разрешил гвардеец у заставы, узнав карету де Кавуа. - Пропустить!
Больше их не останавливал никто. Арамис благополучно доставил Анну Перье в Пор-Руаяль, где она была благосклонно принята настоятельницей Анжеликой Арно. Письмо отца Мерсенна послужило лучшей рекомендацией.
Глава сорок восьмая
Ларец Генриха IV
Бежар проснулся, когда солнце уже поднялось над крышами домов и шпилями церквей так высоко, что могло видеть открывающуюся с этой высоты панораму города. Он отправился к Арамису. Ему сказали, что тот уехал в неизвестном направлении. Он захотел повидать Анну. Ему ответили, что девушку увез все тот же Арамис.