- Где мой брат? - спросил он Годо. Тот указал на дверь в комнату Антуана Перье. Бежар распахнул ее настежь.
- Эй, где ты, Антуан?! Выходи на свет! Давай-ка выпьем! - кричал он.
- Я не собираюсь пить с тобой, Анри. Ни сейчас, ни впоследствии, - тихо проговорил Перье, сидевший в темноте у сочившегося синеватым сумеречным светом окна. - Ты снова обманул меня. Ты дал обещание, но так и не отпустил меня к дочери.
- Завтра! Самое позднее - послезавтра ты встретишься со своей дочерью!
- Эх, Анри! Я почти готов поверить тебе... Мой гороскоп действительно предсказывает скорую встречу с ней...
- За чем же дело стало?! - вскричал Бежар, стараясь возбуждением замаскировать сложные чувства, охватившие его. - Выпьем, у меня сегодня все получилось, как надо.
За мою удачу, Антуан. Бери стакан и ты, Годо!
Свой стакан Бежар наполнил из другой бутылки. Горбун выпил залпом и одобрительно причмокнул губами. Перье лишь пригубил.
- Напрасно, Антуан, отличное вино. Посмотри, вот и Годо того же мнения, - так же громко и нарочито бодро сказал Бежар.
- Ну ладно-ладно. - И Перье отпил еще глоток. - Ты же знаешь, я почти не пью вина. Лучше скажи, что случилось? Королева-мать пожаловала тебе орден за рецепт омоложения? Или прибавила жалованье? Или ты посрамил в ученом споре одного из этих недоучек из Сорбонны?
- И то, и другое, и третье, - отвечал Бежар, помрачнев. - Говорю - мне сегодня удалось.., решиться. Впрочем, все это пустое! Выпьем еще - и спать!
Снотворное подействовало быстро. Первым уснул в своей каморке под лестницей горбун Годо: он выпил больше вина. Но Перье тоже недолго боролся с одолевавшей дремотой, его более слабый организм скоро уступил действию порошка, подсыпанного Бежаром в откупоренную заранее бутылку.
Убедившись, что оба спят, Бежар вошел в комнату старшего брата, взял платье Перье, висевшее на спинке стула, положил ему в карман второй экземпляр расписки, где под строчками, свидетельствовавшими, что ларец из спальни Марии Медичи похищен Антуаном Перье, стояла собственноручная подпись последнего, и тихо вышел вон, плотно притворив за собой дверь.
"Спи, несчастный. Этой ночью ты убил кардинала", - пробормотал Бежар. Затем он занялся изменением своего внешнего вида. Он соорудил себе накладной горб, связав для этой цели в узел старые тряпки, и прицепил узел у себя за спиной при помощи лямок, наподобие походного ранца, которые вошли в обиход в более поздние эпохи. После чего Бежар отпер шкаф, вынул ларец, спрятал его под одеждой, достал мешок с деньгами, полученными от Арамиса в монастыре миноритов, и, спустившись в каморку, где спал Годо, - нацепил на себя верхнюю одежду горбуна. В довершение всего он нацепил его старую черную шляпу, ссутулился и вышел во двор, где его ждала лошадь.
- Бежар исчез, - прошептал он. - Его просто не было. А ларец... Что ж, пасть-ка иезуиты поищут ларец в кардинальском дворце. Может, это будет стоить головы еще кому-нибудь. Перье умрет на эшафоте, но тайну ларца он не выдаст, нельзя выдать тайну, о существовании которой не подозреваешь. За Годо тем более можно быть спокойным.
Бежар взобрался на лошадь, на всякий случай подражая неуклюжим движениям горбуна, и неторопливо затрусил к заставе Сен-Дени. Он рассчитывал покинуть городские пределы прежде, чем известие о гибели кардинала поднимет на ноги пол-Парижа, и стража закроет ворота или будет тщательно проверять всякого выезжающего из города.
- Вот так штука, - сказал начальник кардинальских соглядатаев, увидев отъезжающего горбуна. - Куда это ему вздумалось отправить своего слугу на ночь глядя! Проследи-ка за ним, Майоль, это может быть что-то важное для его светлости.
- Верно, граф Рошфор приказывал следить за всеми, - проворчал Майоль, которому не слишком хотелось тащиться неведомо куда по темным улицам вслед за мрачным горбуном. Однако приказ следовало выполнять. Единственное, что позволил себе сделать злополучный Майоль, это заметить:
- Его недолго и потерять в этакой темени. Разрешите взять с собой напарника, сударь.
- Возьми, - разрешил командир. - Действительно чертовская темень. Ни звезды на небе, все тучами затянуло.
Таким образом, вслед за горбуном, неторопливо ехавшим на своей лошадке, было отправлено двое.
***
Гонец на взмыленной лошади примчался в кардинальский дворец. Полторы минуты спустя Ришелье узнал, что в состав лекарства, полученного его высокопреосвященством от своего врача, входит быстродействующий яд.
- Арестовать Перье немедленно, - коротко приказал кардинал, содрогнувшись.
Тремя минутами позже обнаружилось, что лекарь спать не ложился и его комнаты пусты. Еще через пять минут несколько всадников во весь опор неслись по парижским мостовым к дому на улице Шап, заставляя шарахаться редких прохожих в стороны и прижиматься к стенам домов кареты вельмож, которые, завидев красные кардинальские мундиры, испуганно приказывали кучерам придержать или поворотить лошадей.
- Где он?! - закричал Рошфор, первым прискакавший на улицу Шап, осадив тяжело дышащего коня.
- В доме. Вернулся около часа тому назад.
- Взломайте двери и арестуйте всех, кто окажется в доме, - приказал Рошфор.
- Где третий?! - раздался крик графа Рошфора, спустя еще некоторое время, которое потребовалось для того, чтобы исполнить его приказание и убедиться в том, что в доме находятся только двое спящих мертвецким сном людей - врач Ришелье и его горбатый слуга-сообщник. - Где третий?
- Но именно этот горбун недавно покинул дом, - озадаченно проговорил один из людей. - И я готов поклясться, что он не возвращался обратно.
- Если вы упустили его, болваны, - страшным голосом произнес Рошфор, вы пожалеете, что появились на свет.
- За ним последовали Майоль и Юмбер, ваша светлость! - вскричал начальник.
- Это ваш единственный шанс! - процедил Рошфор сквозь зубы. - Куда он поскакал?
- Трудно сказать наверное, сударь, но, возможно, к воротам Сен-Дени.
- За мной! - крикнул Рошфор прискакавшим с ним всадникам, давая шпоры коню. - Разошлите людей ко всем ближайшим заставам с приказом кардинала запереть ворота.
***
Бежар успел миновать заставу и не сходил с лошади, пока усталость окончательно не одолела его. Он заночевал в Виль-д'Эвек, в единственной приличной придорожной гостинице. Отсюда Майоль, озадаченный таким странным поведением горбуна, послал в Париж Юмбера за подкреплением, сам же, убедившись, что порученный ему объект наблюдения действительно заночевал, остался стеречь его, расположившись в общем зале того же заведения. Часом позже в Виль-д'Эвек Бежар был арестован.
Глава пятьдесят пятая
Что видно в телескоп
Друзья осторожно вывели ослабевшего великана, удрученного научным диспутом до глубины души.
- Я уже предлагал Портосу подняться наверх, - сказал Атос. - И повторяю свое предложение. Оттуда, должно быть, открывается великолепный вид на город.
Правда, Арамис?
- Вы не ошиблись, любезный Атос. Портос, там всегда царит свежий ветер, и вам сразу же станет лучше, - живо откликнулся Арамис.
- Мне уже полегчало. С той поры как мы выбрались оттуда, я слышу только ваши голоса, друзья мои.
- Тогда идем?
- Ведите нас, Арамис. Только вы способны разобраться в этих винтовых лестницах!
Атос с Портосом отважно доверились Арамису и вскоре были вознаграждены за это. Они оказались на колокольне монастырской церкви, небольшой, остроконечной готической колокольне, опиравшейся на точку пересечения свода и возносившейся так высоко, что человеку, стоявшему тут, открывался Париж как на ладони. Привычный к этой великолепной перспективе, угрюмый звонарь, поднимавшийся сюда каждый день, не мог оценить ее и насладиться возможностью ощутить себя парящим над Парижем, но трое друзей не могли не любоваться прекрасным видом. Густая сеть причудливо извивающихся улиц, прорезаемая двумя длинными параллелями главных сухопутных артерий Парижа - улицами Сен-Мартен и Сен-Дени, которые пересекали город с юга на север, раскинулась под ними. Крыши, печные трубы, фасады дворцов и особняков, озерца площадей, расплескавшиеся посреди столпотворения домов, домиков и домишек, остроконечные кровли, церковные шпили...