Всё дело в той реформе. Как вы понимаете, этот неуёмный патриарх Никон и здесь отметился, но вот богословские тексты ему править не дали и церковного раскола, соответственно, не случилось. Однако не бывает такого, чтобы козёл и не нашёл в какой огород залезть. Так что реформа произошла, но только с названиями сил, и вместо средневекового "духовного пламени" стало "бух". Именно так они все и приобрели односложные трёхбуквенные названия. Понятное дело, авторитет церкви, патриарх в годах…, спорить не стали, нехай будет, тем более слова ничего не значили и, вообще, в русской речи не употреблялись, но на этом патриарха остановили. Авторитет, сами понимаете, был и в те времена не только у церкви. Практически, прямо как Пётр I в нашей истории все русские морские термины на иностранные заменил, а тут даже, как и не заимствованные ни разу, но произносились они не очень удачно для русского уха, так и добавилось то самое "ло", а я при попадании в этот мир чуть все мозги себе не свернул, от таких названий.
– Конечно же, раз у нас одна фамилия, тем более не такая уж и распространённая! Кстати, я догадался, что вы гений Алхимии, в те времена эту науку ещё так называли. К сведению, сейчас это Д-форминг. И ещё, меня назвали именно в вашу честь. Жаль, конечно, в те дремучие времена сети не было, а то бы вопрос актуализации знаний можно было решить довольно быстро, но мы что-нибудь придумаем, – заверил копию сознания давно почившего гениального родственника.
Ещё один на мою голову. Тех что есть подумываешь, каким бы дустом извести, а тут новый нарисовался.
– Почему это не было. У рыбаков. Но ей богу не пойму, чем бы это помогло, ну, то самое, со знаниями? – задал он мне удивлённо вопрос.
– М-да, случай запущенный. Тебя ещё и терминам придётся учить. Это было бы смешно, если бы не было так грустно, – констатировал ситуацию безрадостно.
– Извини, Светлояр, не понимаю о чём ты, но всё дело в том, что в одном из своих экспериментов потерял материальное тело, а чистый дух, даже у такого гения алхимии, ладно-ладно, Д-форминга, не может жить без него. Мне пришлось приложить немало усилий, дабы рассчитать формулу преобразования так, чтобы сила вспышки обнаружила последователя, отвечающего очень жёстким критериям. Особенно важно, чтобы наращивание крутизны увеличения резерва находилось не ниже определённой величины, очень и очень немаленькой, и отвечающим званию гения! Тогда можно было подключиться к его источнику духовного пламени и сделать своё пребывание в этом мире более устойчивым. Это оказался ты, гордись! Взамен, я готов обучить всему, что знаю сам, – торжественно выдал он.
– Так, если тебя понял хорошо, то речь шла про градиент развития резерва, чтобы подключиться к источнику бух-ла, ибо иначе ты развеялся по беду свету. Получается, это ты украл всё что было у меня из силы! Ах ты гандом ты штопаный…, ты понимаешь, тварюшка нематериальная, сколько горюшка из-за тебя хапнул. А менталистов, падл таких, по судам затаскаю за такую ментальную копию, а с дедом, вообще, больше разговаривать не буду. А ну вернул мне моё бух-ло! – потребовал от него в истерике, поняв, наконец, вот он виновник всех моих бед, летает себе по палате, и в ус не дует.
– Какая наглость! Совершенно никакого уважения к старшим. И что ещё за бухло?! – взревел призрак из креста, причём попытался продемонстрировать что он именно приведение, страшное и ужасное, изменив и тембр, и уровень крика.
– Слушай, хватит меня глушить, словно сдуру под колонку уселся на просмотре ТриД боевика. Знаешь, ты на всякие Долби не тянешь….
– Почему режим нарушаем! – возмущённо прошипела вбежавшая медсестра, причём совершенно не из тех, что проверяли качество работы моего организма.
Крест забился куда-то в щель и даже светиться, кажется, перестал. Во всяком случае, обнаружить невооружённым взглядом его стало проблематично. Вот же трус…, трусы! Те, кто такой концерт устроил. Но с другой стороны, системы самозащиты в артефакте работают! Сам же в этот момент офигивал от столь разительно переменившейся сестры милосердия. В общем, она была самой обычной, ни одним своим боком не напоминавшем про женскую сексопильность и пока она не начала меня пились режимом, надо было всяко открещиваться от безобразий.
– Да это не я! Вон видите, окно открытое, а там какой-то мажор на циклолёте только сейчас зависал с писец какой акустикой! – стал заливать с таким честным видом, что даже сам бы себе не поверил.
– И где он?! – сердито спросила она.