Однако сочетание больших ожиданий и радикальной реорганизации ввергло государственные школы в хаос еще до начала чисток. Не желая ждать, пока ситуация выправится сама собой, партийное руководство в середине 1930 годов еще больше уверилось в том, что стандартные и стабильные учебники — по существу, готовая учебная программа — гарантируют «надлежащее» преподавание и пресекут инициативу отдельных учителей. Проекты создания учебников, которые выражали бы недавно пробудившиеся у государства чувства по отношению к героям, стали раскручиваться в полную силу [119].
К сожалению, именно тогда, когда идея стандартизированного героического исторического нарратива, пригодного для массовой мобилизации, обретала для партийной верхушки все больший смысл, кампания, призванная обеспечить главную часть нового исторического катехизиса, неожиданно прервалась. Описываемая нами выше кампания по продвижению советского патриотизма, была запущена в попытке популяризировать деятелей, ставших известными и узнаваемыми за первые пятнадцать лет советской власти, наряду с вымышленными героями соцреализма. Выдающимся большевикам из старой гвардии (Енукидзе), а также руководителям промышленности (Пятаков), партийцам (Постышев), комсомольцам (Косарев), коминтерновцам (Пятницкий), командирам армии (Тухачевский), руководителям партий союзных республик (Ходжаев) и сотрудникам НКВД (Ягода) уделялось колоссальное внимание, они оказались в центре пропагандистской кампании, призванной обеспечить объединяющий нарратив, который, по мнению партийного руководства, должен был стать катализатором массовой поддержки режима.
Однако не прошло и нескольких лет с начала кампании, как она потерпела фиаско из-за Большого Террора. Чистки в ходе которых в 1936-1938 годы были истреблены представители партийной верхушки, высшего военного командования, интеллигенции, а также кадровые работники, не могли обойти стороной и новый советский пантеон героев. Как объясняет в своей монографии об «Истории заводов и фабрик» С. В. Журавлев, чистки, не успев начаться, очень быстро привели к ошеломляющему провалу новой пропагандистской линии. Например, несмотря на успехи деятельности «по основной книге "История метро", … в 1936 году работа над ней была свернута. Массовые репрессии, начавшиеся на Метрострое, коснулись сотрудников редакции во главе с Косаревым, а также лучшей, наиболее активной части рабочих и специалистов, руководства строительством, — то есть как раз тех людей, которые должны были "населить" основную книгу и фамилии которых старательно вымарывались из уже изданных в 1935 г. сборников» [120]. То же самое повторится с историями партии, Красной армии и комсомола — следующие одна за другой волны чисток опустошат существующий пантеон героев, оставив создаваемые нарративы обезлюдевшими. Та же судьба постигла проекты, прославляющие промышленность (Магнитогорский промышленный комбинат и автомобильный завод имени И. В. Сталина) [121]. Вышедшая в 1934 году книга о строительстве Беломорканала в срочном порядке изымалась из обращения в 1937 году, когда ее редакционный совет и многие главные герои оказались под арестом [122]. Несчастья преследовали и фотоальбом «10 лет Узбекистана», вышедший на русском языке в 1934 году. Прежде чем на следующий год этот альбом был издан по-узбекски, многие фотографии, сделанные известным художником А. М. Родченко, пришлось ретушировать: после ареста Авеля Енукидзе его пришлось устранять со всех групповых портретов [123]. Однако прошло немного времени, и уже исправленный вариант альбома «10 лет Узбекистана» изымали из обращения. Репрессивная машина требовала новых жертв. В принадлежащем лично Родченко экземпляре альбома отчетливо видны ужасающие приготовления к третьему изданию: тушью вымараны фотографии выдающихся партийных и государственных деятелей, например, Я. Э. Рудзутака и Я. Петерса, а также руководителей партийной организации Узбекистана — Ф. Ходжаева, А. Икрамова, А. А. Цехера, Д. Абиковой, А. Бабаева и Т. Ходжаева – все они «исчезли» в 1936-1938 годы [124].
Ситуация с книгами о Беломорканале и Узбекистане говорит сама за себя. Однако вряд ли можно представить себе событие, преисполненное большего драматизма, чем фиаско, постигшее первый том знаменитой «Истории Гражданской войны в СССР». Многостраничную книгу, повествующую о событиях, предшествовавших Октябрьской революции 1917 года, пришлось переиздавать в 1938 году, когда выяснилось, что страницы первого издания «засорены» именами старых большевиков, уничтоженных в ходе репрессий. Беглый взгляд на содержание книги наглядно свидетельствует, насколько пропагандистская ценность подобных текстов была скомпрометирована Большим Террором. Из шестидесяти восьми человек, упомянутых в благоприятном свете на страницах издания 1935 года, пятьдесят восемь можно считать по советским меркам «героями». На первых этапах партийных чисток в 1936 году почти половина членов героического пантеона была арестована, обусловив изъятие тома из обращения. Вышедшее в 1938 году второе издание лишилось многочисленных фотографий, иллюстраций и приблизительно двадцати семи страниц текста, любые упоминания о потухших светилах — Пятакове, Рыкове и Пятницком — исчезли [125]. Следующий том, — шестисотстраничная книга, описывающая единственный месяц, октябрь 1917 года, — увидел свет только в 1943 году. Пятилетняя задержка, очевидно, была связана с трудностями, возникшими при подробном изложении революционных событий без упоминания десятков людей, теперь считавшихся врагами народа [126]. Третий том серии появился лишь в 1957 году.
Последствия чисток сказывались не только на памятных альбомах и книгах. Фильм-эпопею А. П. Довженко «Щорс» об украинском герое-революционере Гражданской войны заказанный в 1935 году, пришлось переснимать после того, как ближайший соратник Щорса пал жертвой чисток и его необходимо было убрать из сценария [127]. Подобные трудности задержали завершение работы над многими фильмами, которые планировалось выпустить на экраны во второй половине 1930 годов [128]. Упоминания в школьных программах о героических подвигах ныне погубленных террором героев Красной Армии (например, А. И. Егорова) пришлось вырезать из целого ряда учебников истории в 1937-1941 годы [129]. Постоянно откладывался выход такого основополагающего издания,
«История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс», — кровавые репрессии вынуждали удалять многие имена не только из повествования, но и из списка членов редколлегии. Выпущенный в конечном итоге осенью «Краткий курс» потребовал дополнительных исправлений двумя годами позже: необходимо было уничтожить все упоминания о Н. И. Ежове, арестованном и расстрелянном за это время [130]. Слухи о последующих чистках угрожали небольшой серии публикаций об О. Ю. Шмидте, «челюскинцах» и других героических завоевателях Арктики [131].
Хаос, царивший в государственном издательском деле и кинематографии, немедленно сказался на усилиях по мобилизации общества. Неуверенность рядовых граждан в том, что читать (или преподавать), наводила панику как на партийных работников, так и на ответственных за пропаганду, парализуя усилия по политической агитации и даже поставив под угрозу празднование двадцатой годовщины Октябрьской революции в 1937 году [132]. Годы спустя малограмотный крестьянин так описывал свои впечатления от крушения советского героического Олимпа:
119
Свидетельства об усилении акцента на централизованную программу см.: HP 14/3/2/9-20; HP 64 s/a/6/6.
120
Журавлев. Феномен «Истории фабрик и заводов». С. 113, 73-77,154. Один из исследователей утверждает, что лишь несколько настоящих стахановцев были репрессированы. См.: Siegelbaum. Stakhanovfsm and the Politics of Productivity. P. 225.
121
Stephen Kotkin. Magnetic Mountain; Stalinism as a Civilization. Berkeley , 1995. P. 372; Kenneth M. Straus. Factory and Community in Stalin's Russia . Pittsburgh , 1997. P. 332.
122
Cynthia Ruder. Making History for Stalin: The Story of the Belomor Canal . Gainsville, 1998. P. 88-89, 207, 43; речь идее о книге: Беломорско-Балтийский канал имени Сталина: История строительства / Под ред. М. Горького Л. Авербаха и др. М., 1934.
123
Сравнение фотографий двух изданий фотоальбома «10 лет Узбекистана» приводится в: David King. The Commissar Vanishes; The Falsification of Photographs and Art in Stalin's Russia . New York, 1997. P. 136-137.
124
Соответствующие страницы из принадлежащих Родченко экземпляров обоих изданий там же: Р. 126-137.
125
Двадцать шесть человек теперь квалифицировались как предатели или были полностью исключены из повествования: Я. А. Берзин, А. А. Биценко. Г.И. Бокий, М. П. Бронский, Н. П. Брюханов, А. С. Бубнов, Н. И. Бухарин, Ю. П. Гавен, П. Ф. Кодецкин, А. Л. Колегаев, С В. Косиор, Н. Н. Крестинский, Г. И. Ломов, (Оппоков), В. И. Милютин, Н. Осинский (В. В. Оболенский), А. Н. Падерин, Я. Я. Пече, Н. А. Пожаров, Г. Л. Пятаков, О. А. Пятницкий, Ф. Ф. Раскольников, А. И. Рыков, И. Т. Смилга, Г. Я. Сокольников, Г. Ф. Федоров и К. К. Юренев. Ср. История гражданской войны в СССР. Т. 1. Подготовка Великой пролетарской революции (от начала войны до начала Октября 1917 г.). М., 1935, 1938 годы.
127
А. П. Довженко получил заказ на фильм «Щорс» в 1935 году во время подъема кампании по продвижению советского патриотизма. Тем не менее, работа была завершена только в 1939 году. Подробнее об изменениях, которые претерпел «Щорс» в связи с репрессиями, см.: George О. liber. Alexander Dovzhenko: A Life in Soviet Film. London , 2002. Chap. 7; Babitsky and Lutich. The Soviet Movie Industry. P. 62, 27, 7; Paul Babitsky and Joh Rimberg. The Soviet Film Industry. New York, 1955. P. 161
128
Согласно одному из источников, из 102 фильмов, которые планировалось завершить к 1 ноября 1936 года, выпущено были 15 процентов. Студии РСФСР выполняли порядка 22 процентов заказов, в Белоруссии, Украине и Грузии — приблизительно 14-20 процентов. На киностудиях Азербайджана, Армении и Центральной Азии не было выпущено ни одного фильма. См.: Как реализуется план выпуска фильмов//Искусство кино, 1936. № 11. С. 36-40. В своих мемуарах авторы, изнутри знавшие ситуацию в советской киноиндустрии, подробно описывают трудности, с которыми было связано производство фильма на современные темы. Несмотря на партийные предписания 1935 года снимать большую часть фильмов о советском настоящем, 75 процентов сосредоточивалось на историческом материале из-за сложностей в работе с современным материалом. См.: Babusky and Lunch. The Soviet Movie Industry. P. 51-52 (ссылка на: Д. Никольский. Сюжеты 1936 года//Искусство кино. 1936. № 5. С. 21-26).
130
В редакционную коллегию «Краткого курса» входили Ем. Ярославекий, П. Н. Поспелов и В. Г. Кнорин. В 1937 году Кнорин был репрессирован. См.: Н. Н. Маслов. Краткий курс истории ВКП (б)» — энциклопедия культа личности Сталина // Вопросы истории КПСС. 1988. № 11. С. 54. Упоминания о Ежове (с. 197, 234 и 313 издания 1938 года) были вырезаны из последующих изданий «Краткого курса». См. РГАСПИ 17/125/10/111.
131
О том, чем обернулись чистки для исследователей-полярников см.: John МсCannon . Red Arctic : Polar Exploration and the Myth of the North in the Soviet Union, 1932-1939. Oxford, 1998. P. 149-168.
132
Например в конце 1937 — начале 1938 года, прокурор Магнитогорска выразил озабоченность тем, что в городских библиотеках по-прежнему выдавали экземпляры «Истории гражданской войны в СССР» с портретами «предателей» — Бухарина, Зиновьева и Троцкого. См.: Kotkin. Magnetic Mountain. P. 583-584.. Об обстановке вокруг празднования годовщины революции в 1937 году, см.: Petrone. Life Has Become More Joyous. Chap. 6, особенно P. 168-170.