Из процитированной выше статьи в «Известиях» о фильме «Петр Первый» видно, что музеи и выставочные центры оказались вовлечены в восхваление полезного прошлого наравне с кинематографией и художественной литературой. Например, в Третьяковской галерее в начале 1939 года открылась большая выставка на темы русской истории, которую «Литературная газета» описывала как отражающую «огромный интерес трудящихся к истории и прежде всего к героическому прошлому русского народа». На подготовку выставки ушло несколько месяцев, за это время произведения искусства из постоянных музейных экспозиций всего CCCP были привезены в Москву [358]. И хотя столь массовый сбор акварелей, масляных полотен и скульптур больше благоволил Александру Невскому, Петру Первому, Ивану Грозному и другим культовым историческим героям, внимание выставки было также уделено другим национально-историческим темам. Как и в случае с празднованием годовщины со дня смерти Пушкина двумя годами ранее, использование искусства на службе государства не обязательно снижало эстетическую ценность выставляемых произведений. Более того, еще никогда под одной крышей не демонстрировали такое количеств шедевров. Только из живописных полотен были представлены «Богатыри» В. М. Васнецова, «Иван Грозный и сын его Иван» Репина, «Воззвание Минина к нижегородцам» М. И. Пескова, «Торжественный въезд Александра Невского в Псков» Г. И. Угрюмова, «Покорение Сибири Ермаком» и «Утро стрелецкой казни» В. И. Сурикова, «Конец Бородинского сражения» В. В. Верещагина и «Полтавская победа» и «Взятие Берлина в сентябре 1760 года» А. Е. Коцебу [359]. В дополнение к грандиозной выставке были устроены бесчисленные экспозиции более скромных масштабов. Выставку, посвященную «Слову о полку Игореве», в Московском литературном музее только за первую неделю посетили три тысячи человек и полторы тысячи в октябре 1938 года [360]. В Государственном историческом музее была представлена выставка о Великом Новгороде, изобилующая отсылками к Александру Невскому [361]. Культурные события дополнялись мероприятиями чисто массового характера. Зимой 1938 года «Учительская газета» напечатала снимок ледяных скульптур Невского, Дмитрия Донского и других эпических героев, сделанных в натуральную величину в московском парке Сокольники [362].
Государственный музей этнографии в Ленинграде также отвел почетное место выдающимся страницам русской политической и культурной истории, таким образом, русское развитие неявно противопоставлялось нерусской недоразвитости. В объявлениях 1938 года говорится, что экспозиции, посвященные культурам нерусских народов, обращают внимание на примитивность сельскохозяйственных орудий и одежды этих народов, в то время как другие выставки, занимавшие центральные музейные площадки, восхваляют «прогрессивность» русского государственного строительства и культуры [363]. Похожий синдром наблюдается и в эрмитажной экспозиции «Военное прошлое русского народа». Как становится ясно из названия, целью выставки являлось соединение русского и советского исторического опыта. В официальном путеводителе говорится, что в прошлом, совсем как и в настоящем, русский народ был вынужден вести войны против иноземных захватчиков, покушавшихся на единство и свободу «нашей Родины». Возможно, обеспокоенная очевидной эксклюзивностью выставки, «Правда» в конце 1938 года напечатала фотографию с изображением огромного бюста Суворова, окруженного этнически смешанной группой посетителей [364].
На другой стороне Невы в доме на Мойке, где когда-то жил Пушкин, отмечали вторую годовщину со дня открытия в нем государственного музея в память о «великом русском поэте». Правда, забытым остался тот факт, что статус дома в качестве музея был восстановлен лишь в конце 1936 года: во время головокружительных дней культурной революции 1929 года он был подвергнут унизительному разделению на коммунальные квартиры [365]. Пушкинское наследие получило новую жизнь – в результате неудачливые граждане из разных городов СССР лишились занимаемых ими квартир и школ. Власти на местах предприняли шаги по причислению Пушкина «к лику святых», превращая пункты, где поэту довелось провести ночь или выпить чашку чая, в места поклонения «основателю русского литературного языка» [366]. Поскольку в Москве сохранилось относительно немного зданий, связанных с жизнью и творчеством Пушкина, было принято решение дать его имя не относящимся к нему, но тем не менее, значимым точкам на карте города — музею, одной из центральных улиц и набережной. Руководители ленинградской парторганизации подхватили начинание, переименовав в честь поэта Биржевую площадь и драматический театр. Близлежащие к столицам города — Останкино и бывшее Царское Село – стали называться соответственно Пушкинское и Пушкин [367]. Настоящая волна подобных переименований захлестнула не только центр, но и периферию [368].
Реабилитация известных имен и легендарных личностей, кажется, сделала даже памятники действующими лицами на этих пышных «исторических» церемониях. В 1937 году знаменитую статую Пушкина в Москве работы скульптора А.М. Опекушина (1880 год) развернули на 180° лицом к недавно расширенной улице Горького; таким образом, она оказалась спиной к Страстному монастырю, на который смотрела больше полувека. Откорректировали и надпись на памятнике: строки из пушкинского «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» в подцензурной редакции В. А. Жуковского были заменены на оригинальные [369]. Особенно характерно четверостишие: «Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, / И назовет меня всяк сущий в ней язык, / И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой / Тунгус, и друг степей калмык». То, что столь патерналистское, колониалистское представление об империи Романовых — об имперской экспансии в сторону финнов на западе, кочевников на юге и малых народов севера, культурно объединенных русским народом, — оказалось совместимым с советской идеологией, во многом подтверждает руссоцентричный характер того времени. Эти строки стали своего рода официальной мантрой последних лет десятилетия.
358
Русская историческая живопись//Литературная газета. 1938.10 июня. С. 5; ОР ГТГ 8.II/879-883, 1042.
359
Русская историческая живопись. С. 5; Выставка русской исторической живописи//Правда. 1938. 11 ноября. С. 6; Русская историческая живопись в Государственном музее//Вечерняя Москва. 1938. 13 ноября. С. 3; И. Моргунов. Выставка русской исторической живописи//Красная звезда. 1939. 26 февраля. С. 4. О каталоге выставки см.: М. Аптекарь. Русская историческая живопись. М., 1939.
360
См.: Выставка «Слова о полку Игореве»//Правда. 1938.18 октября. С. 4; Выставка «Слова о полку Игореве»//Литературная газета. 1938. 26 сентября. С.6; А. Ромм — Древнее слово и юное время//Литературная газета. 1938. 11 ноября. С. 3.
361
История Великого Новгорода // Правда. 1938.18 ноября. С. 6; Исторический музей, Москва: Путеводитель (залы 1-7, 8, 14-20). М., 1938-1940; Исторический музей, Москва: Тематика выставок по курсу Истории СССР. М., 1940.
363
Государственный музей этнографии [реклама]// Пропаганда и агитация. 1938. № 23. С. 70. Литературу по этому вопросу, см.: Francine Hirsch. Empire of Nations: Colonial Technologies and the Making of the Soviet Union, 1917-1939. Ph. D. Diss., Princeton University . 1998. P. 165-207; ГАРФ 2306/69/2442; Exhibiting Cultures: The Poetics and Politics of Museum Display/Eds. Ivan Karp and Stephen D. Lavine. Washington, DC, 1991.
364
военное прошлое русского народа; Выставка в Гос. Эрмитаже. Л., 1939. С. 1; Правда. 1938. 4 ноября. С. 4.
365
См.: Домгерр. Советское академическое издание Пушкина. С. 231; 4 Павловский и Т. Г. Цявловская. Вокруг Пушкина: Дневники, статьи, 1928-1965 гг. М., 2000. С. 88. Хотя в архивах Пушкинского комитета нет документов, открыто говорящих об этой неловкой ситуации, имеются косвенные свидетельства поспешного выселения жильцов. См.: ГАРФ 305/1/11/76, 22об.
366
См.: ГАРФ 305/1/6/6; 305/1/11/23; Музей Пушкина в Гурзуфе//Правда. 1937. 7 февраля, С. 4; Пушкинская комната-музей в доме Гончаровых//Правда. 1937. 5 февраля. С. 6.
367
Об ознаменовании 100-летней годовщины со дня смерти величайшего русского поэта А. С. Пушкина//Правда. 1937. 10 февраля. С. 1; РГАСПИ 17/3/983/5.
368
Marcus С. Levitt Russian Literary Politics and the Pushkin Celebration of 1880. Ithaca, 1989. P. 164.
369
См.: ГАРФ 305/1/11/68-69; Двадцатипятитысячный митинг у памятника А. С. Пушкину в Москве // Правда. 1937. 11 февраля. С. 4.