Живота. Вы еще спрашиваете? Посмотрите, какой у него диплом. А они что сказали?
Драга. Об этом ничего не сказали, а все спрашивают, спрашивают. Про семью, про положение… вот, говорю, для вас удобный момент, утром он будет читать лекцию, идите, говорю. Там его и увидите… девушка прямо загорелась: «Мама, прошу тебя, пойдем, пойдем утром на лекцию». Наверняка придут и там его увидят.
Живота (Маре). Это, Мара, только предлог для встречи.
Мара. Дай бог!
Драга. А когда я собралась уходить, госпожа Елка говорит мне: «Заходите к нам, госпожа Драга, заходите обязательно».
Мара. А еще что? (Подает кофе.)
Живота. Что тебе еще? Придут на лекцию, и: «Заходите, госпожа Драга, заходите обязательно!» Министры – не то, что мы, у них не как у нас – раз, два и готово!
Драга. Все будет в порядке, уж я эти дела знаю. Ясно, что значит: «Заходите, госпожа Драга, обязательно заходите».
Живота. Вы знаете, я человек не бедный, но все-таки хочется, чтобы ясно было: сколько километров приданого за ней дадут?
Драга. А? Это как же вы приданое на километры считаете?
Живота (смеется). Ага! Вы же пекаря не спросите, сколько он денег достает из печи – а сколько хлебов? Хлебы – это его валюта. Так и с министром путей сообщения: километры – это его валюта.
Драга. Господин Живота, я что-то не понимаю.
Живота. Я вам объясню, и вы все поймете. В его руках строительство Трансбалканской дороги. Это тысячи километров, государственное строительство! Я не говорю, что он отдаст в приданое всю Трансбалканскую дорогу, это он сделать не может, но четыреста, пятьсот километров не бог весть сколько.
Драга. Вот что? Кому же он даст, если не своему дитяти… Может быть, и для сватьи какой-нибудь километр найдется.
Живота. Ну, конечно. Я не могу обещать вам виадук или тоннель, это не могу, но какой-нибудь километр…
Мара. Простите, мне хочется кое о чем вас спросить.
Драга. Пожалуйста, госпожа Мара.
Мара. А как девушка-то эта – красивая?
Живота. Министерская дочь! Как же не красивая!
Мара. Да скромная ли она?
Драга. Как же, как же. Не была бы скромной, так давно бы вышла замуж.
Мара. А она не старше нашего Милорада?
Живота. Старше, какие глупости! Дочь министра старше!
Драга. Я сейчас расскажу вам, как дальше буду действовать… Утром они увидят его на лекции, и уж тут-то я узнаю, понравился он или нет! (Встает.) Приду к вам и обо всем расскажу.
Живота. Очень хорошо!
Драга. А теперь до свидания, сватья, до свидания. (Прощается и уходит.)
Мара (провожает ее до дверей). До свидания, спасибо вам.
Живота (тоже провожает). Спасибо, заходите же, обязательно заходите!
Драга уходит.
VIIМара, Живота.
Живота (возвращается). Ну, слышала?
Мара. Где-то ему счастье написано?
Живота. Министерская дочь, ох, министерская дочь!
Мара. Хорошо, Живота, только… Как бы тебе сказать… как-то странно… ведь женатого женим.
Живота. Не он женат, а его имя.
Мара. Я спать не могу, целые ночи ворочаюсь с боку на бок. Все думала: вот будем радоваться, а что вышло – сноха, неизвестно какая, да и муж не знает ее, а тут еще и внук. И вместо того, чтобы его окрестили Милованом или Радованом, Доброславом, тут на тебе, Пепик!.. Стыдно и вслух-то сказать. Люди смеяться надо мной будут: «Мара, а что поделывает твой Пепик?»
Живота. Да, срам большой… Ох, ну и беда свалилась на мою голову!
Мара. Просто не верится… А адвокат ничего не сказал? Я все думаю, пусть Милорад пойдет в полицию да прямо так и скажет: «Какой-то мошенник женился под моим именем, я не признаю этого…»
Живота. Нельзя, потому что полиция скажет: «Ага, иди-ка приведи этого мошенника». И начнут его спрашивать; тогда этот «мошенник» начнет защищаться, и тут пойдет… Мы поступим иначе, и адвокат посоветовал, например, когда Клара приедет к нам и скажет «добрый день», Милорад тут же залепит ей пощечину.
Мара. Но зачем же женщину бить?
Живота. Чтобы было оскорбление. А оскорбление – повод для развода. Так и адвокат сказал.
Мара. Милорад не согласится.
Живота. Тогда пусть она согласится залепить ему по щеке – и это оскорбление.
Мара. Что ты, что ты! Гораздо умнее будет, как говорит Благое. Мы при свидетелях обвиним ее в измене.
Живота. Дура, кто же при свидетелях изменяет.
Мара. Благое говорит, если Милорад не согласится ее ударить, то, может быть, согласится поцеловать ее.
Живота (убежденно). Согласится. Уж я своего сына знаю. На это-то он согласится.
Мара. Вот Благое и говорит: «Как только они останутся одни, Милорад ее поцелует, а в это время из другой комнаты выскочит свидетели – и их прямо в суд».
Живота. А что же в суде будем делать?
Мара. Обвиним ее в измене!