Войдя в мастерскую, он быстро шел по проходу, ловко лавируя между машинами, столбами, подпиравшими потолок и какими-то ящиками, стоявшими на полу.
Еще издали он замѣтил, что «его» машина работает. «Уже свершилось!..» скорѣй почувствовал, чѣм
подумал Костерев, и все закружилось пред его глазами. Кровь бросилась в лицо, в висках застучало… В головѣ, точно вихрем гонимые, крутясь и обгоняя друг друга, понеслись отдѣльные обрывки мыслей и негодующих слов. Но громче всѣх, словно колокол в бурю, ясно звучало над ухом слово:»выброшен, выброшен, выброшен»…
«Ах, подлецы, — думал Костерев, — уже двадцать лѣт работаю на фабриках… Всюду ждут полдня и день… Развѣ спѣшный заказ. Здѣсь же нѣт его… Негодяи!»
Он быстро прошел в простанок (проход между машинами) и, повѣсив одежду на гвоздь, вбитый в стѣну, сдерживая себя, поздоровался с рабочим. Тот отвѣтил, прибавив:
— Это ваша машина?
— Да, это моя машина. Только недѣля, как заправил ее… Знаете, возился три дня с заправкой А хозяин ничего не хотѣл уплатить… говорит: «для себя заправляешь»… С трудом выколотил у него за полдня. А перед тѣм матерьялу ждал три недѣли. Вот как здѣсь, — закончил Костерев и подумал: «Зачѣм я говорю все это? Он все равно ничему не поможет!»
— Я ничего не знаю, — смущенно отвѣтил конкурент.
— Да, я знаю, что вы тут не причем, — согласился Костерев и пошел искать мастера.
Послѣдній уже замѣтил Костерева и быстро шел по проходу ему навстрѣчу; не доходя три-четыре шага, он порывисто проговорил:
— Иди к директору, — он хочет с тобой говорить. Костерев намѣревался что-то сказать, но только дрогнули его брови и, до боли стиснув зубы, он круто повернул и пошел в контору.
Директора еще не было. По заведенному порядку он обходил всѣ этажи, провѣряя, кто не явился на работу. Стоя в ожиданіи, Костерев почувствовал, что у него дрожат ноги. «Чтф это? Волен или трушу? — подумал Костерев. — Чорт знает что. Нѣт, не на таковскаго напали!..»
Скрипнула лѣстница; показался болѣзненно-худой человѣк в потрепанном пальтишкѣ и таких-же брюках; весь он выглядѣл, словно только-что выкопанный из мусора на какой-либо свалкѣ.
«Еще конкурент, — подумал Костерев, внимательно осматривая его, — как видно давно уже без реботы ходит»…
Тѣм временем «конкурент» робко прошел вперед и стал на видном мѣстѣ.
«Должно быть и квартиры-то уже не имѣет и спит гдѣ попало… Эх, бѣдняга!..»
Появленіе директора прервало размышленіе Костерева.
— С доб… с добрым утром, — срывающимся голосом проговорил Костерев, у котораго сразу пересохло в горлѣ.
Будто не замѣчая его и не отвѣчая на привѣтствіе, директор прошел мимо, но милостиво обратился к вновь-прибывшему:
— На счет работы? — хорошо, обождите. Новоприбывшій смѣпшо задергался и засуетился; казалось, и дышать-то забыл от растерянности и не издал ни звука, — но понял сказанное. Это было ясно по тому, как он пріободрился, выпрямился и стал как бы выше, точно тут-же вырос.
Костерев-же был возмущен: «Негодяй!.. Директор директором, а отвѣтить должен по людски. Скотина!» думал он со злобой.
Директор подал ему конверт…
— Получите разсчет: здѣсь ваша плата, — сказал он и, отвернувшись, заговорил с нанимавшимся рабочим.
Костерев машинально взял конверт, но у него сперло дыханіе, точно его неожиданно облили холодной водой. Он шагнул к директору и прерывающимся голосом проговорил:
— К-ак, за-а что?..
Директор, как бы не слыша, продолжал разговаривать с рабочим. Костерев, послѣ мгковеннаго колебанія, подошел к нему вплотную и глухим» но твердым голосом спросил:
— За что вы меня расчитываете?
— За что, — с раздраженіем переспросил директор, взглянув через плечо на Еостереза, — вчера опоздал, сегодня опоздал, — я не желаю этого больше. кажется достаточно понятно. Он снова отвернулся к другому рабочему.
В глазах Костерева вспыхнул недобрый ог; но он все еще сдерживался, пытаясь убѣдпть директора:
— Это несправедиво… я не по своей винѣ…. Можете справиться на станціи… Не я один — сотнтт других опоздали… Надо принять во вниманіе…
Директор с гнѣвом повернулся к Костереву п. глядя в упор в его озлобленные глаза, отрывисто отрѣзал:
— Ничего я знать не хочу, почему и как ты опоздал! Получил свои деньги, ну и уходи!..
Костерев вздрогнул, как от удара:
— Как это — «уходи»? — закричал он, наклоняясь к директору. — Почему вы мнѣ не говорили «уходи», когда я стоял на плохой работѣ, которой никто не хотѣл работать, хоть я тогда и опоздал нѣсколько раз?… А теперь — «уходи»! Когда я по вашей винѣ, три недѣли прождал матерьялу, а потом потратил три дня на заправку машины вы уплатили мнѣ только за пол дня. А ѣсть-то мнѣ, небось, нужно каждый день?