От удовольствия сводило зубы, а разгорячённое дыхание вдруг стало обжигающе холодным. Я выдыхала вновь и вновь. Моё тело не слушалось меня. Оно горело, пылало, охваченное сладкой истомой в предвкушении чего-то большего.
Я не могла достичь пика. Растревоженное желание горячило сознание всё больше и больше. Требовало дикости, безудержности, полной самоотдачи. Но я не могла переступить через себя.
Удар. Как яркая вспышка. Прошибло током.
Моя голова инстинктивно дёрнулась. Обжигающая ладонь на моей щеке. Вновь и вновь. Я открыла глаза. Всё было как тогда. Я видела его шею, пульсирующую артерию и капельки пота, смуглую кожу, покрытую испариной.
Почему мне так хорошо от одних воспоминаний моего мучителя, чуть не ставшего насильником? Почему?
Хватило лишь той мысли, чем бы всё закончилось. Как острой волной смыло все мысли и желания. Тело конвульсивно содрогалось, а рука, прокушенная до крови, не смогла сдержать звериный вопль наслаждения.
Соскользнув в ванну, я как могла свернулась калачиком. Вода смывала пот, кровь, слёзы. Но чище я не становилась. Меня словно макнули в грязь с головой. И сколько бы я ни мылась, она не оттиралась. Въевшись в мою кожу, стала частью меня.
Он отравил меня. Этот яд пульсировал во мне, сводил с ума, доводил до исступления. Почему мне это… нравится? Никогда мне не было так хорошо.
Может, не стоило останавливать Олега. Что бы было, если он дошёл до конца?
От одного воспоминания о разгорячённой мужской плоти руки снова опустились вниз. Словно было мало всего того, что уже случилось. И вот снова этот холодящий ком в горле и хриплое дыхание. Я не могу… Не могу совладать со своим телом. Оно объявило мне революцию, бунт!
Сжав ноги, приглушённо стонала, захлёбываясь под горячими потоками воды. Мне хотелось его. Туда…
Может, мне просто не хватает секса? Нет. Нужно смотреть правде в глаза: Игорь никогда не вызывал у меня такого желания. Секс с ним всегда ощущался пресным и неинтересным… Мне ни разу не было с ним хорошо. Вот почему мы развелись. Именно поэтому. Всё, на что я способна – лишь механическое совокупление. Не знаю, как это по-другому назвать. Без чувств, без эмоций, без страсти.
Снова это горячее дыхание на моей коже, чуть шершавая ладонь, неимоверно тёплая. Моя фантазия сама дорисовала желаемое. Я почти физически ощутила его в себе…
Сладостная боль взорвала моё тело, оно разбилось на миллионы кусочков, прошиваемых вновь и вновь волнами страсти.
Я слышала, как мама молотила кулаками в дверь и что-то кричала. Перед глазами был холодный белый потолок. Вода почти заливала моё лицо. Она уносила меня куда-то далеко-далеко, нежно укачивая.
Это не может быть так. Не может. Неправильно.
Сломал меня. Добился своего.
Мерзость.
Я упала в самый низ. Нет, я продолжаю падать. Падаю.
Но почему от этого так легко?
Я ненормальная.
Ненормальная! Ненормальная? Ненормальная.
Ненормальная…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
НОЯБРЬ 2017
Руки инстинктивно сжимали чашку. Стуча ногтями по гладкой керамике, я старалась не смотреть на Машу. На меня будто ушат грязи вылили.
Она так спокойно обо всём этом рассказывала.
Мы замолкли. Я не слышала музыки, не обращала внимания на других людей. Передо мной была только зияющая чернота кофе с терпким ароматом коньяка. Иногда в поле моего зрения попадали губы Маши, аккуратно подведённые тёмной помадой.
– Прости, что перебиваю… Почему ты не рассказала?
– О чём? – Маша почти бесшумно прихлебнула кофе. На её лице не дрогнул ни один мускул.
Да уж, спокойна как удав. Сколько прошло времени? Почти пять лет?
– О том, что случилось, об Олеге, в конце концов.
– Хм, если честно, до сих пор не знаю. Я оказалась не готова к тому, что произошло со мной.
– Можно ли, вообще, быть готовой к такому?
– Оказалось, можно.
Удивлённо подняла на неё взгляд, Маша о чём-то думала, смотря словно сквозь меня.
– Ладно, я тебе перебила. Продолжай.
АВГУСТ 2012
– Ты чего на обед не идёшь?
Немного хриплый голос после сна заставил меня всё-таки открыть глаза. Рядом стояла соседка по палате. Таня куталась в розовый махровый халат, переминаясь с ноги на ногу. На её смешных тапках-зайцах тряслись длинные уши. Выглядело это всё забавно.
Я улыбнулась.
– Не хочу.
– Ну давай хоть чай принесу? Сегодня чай и, по-моему, печенье. Так принести?
Она подошла ко мне совсем близко. Настолько, что я инстинктивно вжалась в кровать, накрываясь одеялом. Улыбка сползла с моего лица и вернулась прежняя хандра. Как же всё надоело. Вся эта грёбаная, беспросветная жизнь.