У меня такое чувство, что за этим стоит Эшер — потому что он стоит за всем в этой фирме или, по крайней мере, за всем, что касается меня, — и я захожу в программу сообщений фирмы.
Глубоко в моей голове есть большой страх, что отношения с Эшером могут негативно сказаться на моей карьере. Это забавно, потому что сперва я боялась, что все закончится после нашей последней встречи в его офисе — секса в его кабинете — и как бы этого ни хотела, боялась, что, когда он заберет мою девственность, это будет означать конец наших «отношений».
Вместо этого чувствую, что это было началом чего-то. Началом нас.
И, по крайней мере, это означает, что в моей жизни наступил тот период, когда я узнала силу того, что значит отпускать и поддаваться тому, чего хочу так сильно, чего не могла бы позволить себе раньше из-за страха.
Это так прекрасно быть теперь не только отличным помощником. Я чувствую себя прекрасно в роли игрушки босса, позволять ему говорить мне, что делать, и выполнять это с покорностью и подчинением.
Я знаю, что Эшер слишком горд, чтобы признать это, но он влюблен в меня. И это чувство взаимно.
Я не дура и понимаю, что не отличаюсь от ряда других его подопечных — конечно, не всегда. Знаю, что не смогу изменить или смягчить его — конечно, не всегда.
Но у него есть определенная слабость ко мне, и наши с ним отношения уже отличаются от любых его прошлых отношений с подопечными. Все происходит словно на американских горках, и я — счастливый пассажир.
Думаю, это он стоит за переездом в новый кабинет. Поэтому я решила написать ему сообщение и поблагодарить.
Мэделин Сен-Клер: «Спасибо, босс».
Эшер Маркс: «Не стоит благодарности. Я решил, что тебе нужно тихое место, чтобы подготовиться к делу «Швартц Кэпитал».
Мэделин Сен-Клер: «Правда?»
Я издаю визг и сразу оборачиваюсь вокруг, чтобы посмотреть, не обратил ли кто-то на это внимание. Некоторые помощники бросали на меня раздраженные взгляды, но большинство были в наушниках, переводя услышанное, или слишком заняты, набирая что-то на клавиатуре, чтобы обращать на меня внимание.
Я не знаю никого из новых помощников, кто получил бы подобную возможность. И не могу поверить, что уже прошла путь от переписывания материалов для Джанис до представления аргументов на большом слушании по делу важного клиента Эшера. И от новенькой-изгоя до его подопечной.
Лодыжки и все такое.
Эшер определенно хорошо влияет как на мою профессиональную, так и на личную жизнь. И я знаю, что он то же самое чувствует по отношению ко мне.
Мэделин Сен-Клер: «Спасибо, спасибо, спасибо, босс!»
Эшер Маркс: «Пожалуйста. Мэделин, все для тебя. И еще, как уже говорил, я хотел бы поужинать с тобой. В «Алькове» сегодня вечером в полседьмого. Я уже забронировал столик».
Я дрожу всем телом от ожидания настоящего свидания с Эшером. Ничего не могу поделать, все думаю, что наши отношения переходят на новый уровень. Я уже была его игрушкой на протяжении какого-то времени, но хочет ли он большего?
Я не уверена, но знаю, что хочу этого. И от него узнала, что нужно идти за тем, чего хочешь. Не важно, насколько это пугающе или рискованно.
Глава 37
Мэделин
Ровно в шесть тридцать я вхожу в «Альков» и говорю официанту, что пришла с Эшером Марксом. Это шикарный ресторан в дорогом отеле в горах, и я почти час добиралась сюда.
Я решила немного удивить Эшера. Надела чулки в сеточку с кружевной резинкой и сексуальное маленькое черное платье. Перед выходом из дома накинула сверху пиджак, поэтому я все еще выгляжу профессионально, но под платьем у меня кружевные стринги с бантиками и очень сексуальный пуш-ап бюстгальтер.
— Сюда, мадам, — сказал официант и провел меня к Эшеру.
Мое лицо краснеет, когда вижу его, и, честное слово, мои колени слабеют.
— Привет, мистер Маркс, — говорю я, застенчиво улыбаясь, пока занимаю свое место.
— Мисс Сен-Клер. — Он улыбается мне с удивительной смесью удивления и одобрения. Затем говорит официанту: — Она будет кьянти.
— Откуда ты узнал, что это мое любимое? — Я поднимаю на него взгляд.
Официант наполняет вином мой бокал и рассказывает нам о блюдах дня. Ресторан слишком дорогой, поэтому я никогда здесь не была. И едва могу понять названия блюд, которые он перечисляет. Это не важно, потому что, думаю, в любом случае Эшер сделает заказ и за меня.
— За нас, — говорит Эшер, поднимая свой бокал.
— За нас.
Когда мы чокаемся бокалами, по мне пробегают мурашки, но это хорошее чувство. Мне нравится, как он говорит про «нас».
Эшер делает заказ, как я и предсказывала, но рада, потому что заказала бы то же самое: филе миньон. Поражает, насколько хорошо он знает меня.
В середине вечера Эшер берет мою руку, которая лежала на столе, в свою, что удивляет меня, и говорит:
— Мне нужно кое-что сказать тебе. Ты меня очень расстроила, поэтому я и ушел.
— Что?
Я проглатываю кусочек мяса, который был у меня во рту, и смотрю на него в удивлении.
— Я видел фото, которые Джимми выставил на своей странице в Фейсбук, — говорит он мне.
— Что?
Теперь я удивлена еще больше.
— Ты был на моей страничке в Фейсбук? Ты знаешь о Джимми? Я ведь не говорила тебе об этом.
Эшер смотрит на меня, как будто у него есть право злиться на меня за то, что я зла на него в этой ситуации. Выглядит будто он сталкер. Но должна признать, что это возбуждает меня. Очевидно, я интересую его больше, чем он позволяет себе показать.
— Ты ничего мне не рассказала, но я не из тех мужчин, кто любит делиться.
Он пожимает плечами и делает глоток вина.
Он прав. Я знаю, что он — властный, требовательный мужчина. Мужчина, который решает проблемы и который знает, чего хочет, и получает это, и он не согласен на меньшее. И именно это мне в нем нравится. Так почему я этим расстроена?