На этом он мог спокойно идти к себе, но почему-то стоял на месте, наблюдая за тем, как Ева непослушными замерзшими пальцами расстегивает молнию. Нахмурившись, Адам включил на максимум кондиционер и, когда она избавилась от своей довольно тонкой куртки, подошёл к ней, снял с себя пальто и накинул ей на плечи, укутывая. А потом сделал совсем неожиданное — провел по плечам вниз, заключая ее холодные руки в свои и подержал несколько мгновений, пытаясь согреть.
— Вы совсем замерзли, — сказал почему-то тихо, и от того, насколько интимным получилось это прикосновение и этот шепот — мгновенно отпрянул, удивляясь сам себе. — Отогревайтесь, — кинул он, прежде, чем скрыться в своём кабинете. — Вы мне нужны здоровой.
Выглянув из кабинета через полчаса, Левандовский обнаружил, что его секретарша выглядит уже гораздо лучше, если не считать так и оставшегося на голове раритетного берета. Может, это у нее семейная реликвия, передающаяся из поколения в поколение, которую надевают по особым случаям? Как бы там ни было, он был совсем не против того, чтобы она никогда не снимала этот предсмертный писк моды, как и свой пиджак, способный начисто скрыть все, чего он знать не хотел.
— Принесите мне кофе. Чёрный, с двумя кусочками сахара, — приказал Адам, перед тем, как снова исчезнуть в кабинете, — и пока обойдемся без минета.
Выпив первую чашку кофе, Адам задумчиво барабанил пальцами по столу, размышляя о том, стоит ли пожертвовать сегодняшний день на дрессировку новой помощницы, и в конце концов решил, что стоит. Он сразу обозначит ей то, в каком стрессовом режиме придется работать в дальнейшем, и вместе с тем не даст свободного времени на доклады Нике насчёт того, что происходит у него в офисе. Двух зайцев — одним выстрелом.
Через десять минут он попросил у Евы ещё одну чашку кофе. Затем ещё. И ещё. И так каждые пять минут в течение часа. И каждый раз, как она входила в кабинет, кидая на него взгляд, в котором ясно читалось «и как вы не обоссались ещё, Адам Данилович?», только мило улыбался и благодарил, незаметно сливая принесенное ему пойло в мусорное ведро.
Покончив с последней чашкой, Адам выждал две минуты и нажал кнопку селектора.
— Ева, зайдите, пожалуйста.
Когда она явилась в кабинет, все в том же берете и с блокнотом в руках, сосредоточенно сжимая пальцами ручку, он поднял брови:
— Слушаю вас. Вы что-то хотели?
Она непонимающе моргнула, но, довольно быстро очнувшись, сказала:
— Это вы хотели.
— Да? Не припоминаю. Я позову вас, если вы понадобитесь. Можете идти.
Через десять минут он вызвал ее снова.
— Да, Адам Данилович, — произнесла она, серьезно глядя на него.
— А я что-то спрашивал? — полюбопытствовал он удивлённо.
— Нет. Но вы вызывали…
— Я передумал, — улыбнулся он и опустил ее.
В следующий раз он вызвал ее спустя семь минут.
Она вошла молча, но все ещё держа в руках блокнот, а на голове — берет. Пожалуй, он готов был вызывать ее бесконечное число раз, только чтобы посмотреть на это чудо столетней выдержки.
— Да, Ева?
— Вы звали?
— Нет.
Она вышла также молча, а он, подождав ещё три минуты, снова позвал ее к себе.
— Может, я прямо здесь сяду? — не выдержала она.
— Зачем? — он посмотрел на нее недоуменно.
— Чтобы не ходить туда-сюда и быть рядом, когда вам действительно понадобится.
— А что же вы пришли?
— Вы же меня вызывали!
Он видел, что она уже на грани.
— Да? Я, должно быть, забыл. Вы же помните, что я страдаю рассеянностью, — улыбнулся он и пожал плечами.
Ева вышла и Адам мысленно отметил, что она прекрасно держится, раз до сих пор ещё не хлопнула дверью.
Так продолжалось до самого обеда. Когда он в очередной раз позвал ее к себе без пяти минут два, она вошла в кабинет с лицом, которое заставляло заподозрить, что скоро ему придется искать новую секретаршу.
— Что-то случилось, Ева? — спросил он, поднимаясь с кресла. — Ну, чтобы там ни было, это подождет. Я хочу пригласить вас на обед. За счёт фирмы, разумеется. Здесь, на самом верхнем этаже, имеется очень хороший ресторанчик. Идемте.
Адам сделал жест, приглашая ее пройти первой в так и оставшуюся распахнутой дверь.
То, что Левандовский нанял её на эту работу с какой-то целью, Еве стало ясно не сразу. Даже тот час, который она провела на улице, когда её попросили выйти наружу и ждать там, не навёл её на эти мысли. Отсутствующий на проходной пропуск, о котором Адам Данилович не позаботился, тоже не особо сигнализировал о каких-то задумках со стороны её босса.