— Дело в том, что я не особо смыслю в секретарской работе, а ваша, кхм, невеста, почему-то выбрала из всей, несомненно длинной, вереницы её знакомых именно меня. Мне гораздо ближе то, чем я занималась раньше — библиотечное дело. Но меня уволили… Сокращение штата. — Она снова начала тараторить, хотя ей совершенно не хотелось этого делать. Просто казалось, что всё это настолько безынтересно Левандовскому, что он вот-вот начнёт зевать, а после и вовсе молча встанет и уйдёт, не дослушав. — Так вот, к чему я это? Моё представление о секретаршах весьма узкое. Было до этого момента, — увлечённо врала она, лишь бы только не ляпнуть что-нибудь о том, что являлось истинной причиной её вчерашнего театрального выступления. — Не очень далёкие, готовые на всё для босса, в том числе и в сфере интимных услуг. Делающие кофе и минет, ну и сами ложащиеся с раздвинутыми ногами на тот самый ваш стол ровно в 14:00. Хотя, нет, наверное, они вставали к вам спиной?
Осознав, что она только что выдала, Ева поспешила скрыть неловкость за глотком воды и повернулась к застывшему рядом с ней официанту. Он что, слышал эту её отповедь, которую она повторила за Адамом скорее по инерции, чем понимая, что именно говорит?
— Мне, пожалуйста, какой-нибудь салат и кофе, — продиктовала она заказ, делая вид, что ничего особенного не произошло. — А хотя, нет! Кофе не нужно. Лучше чай и чизкейк.
Он слушал ее внимательно, хотя, видит Бог, довольно-таки бестолку, потому что из тех разрозненных фактов, что она ему выдала — начиная от Ники с вереницей знакомых, продолжая библиотекой и почему-то его столом, на котором и у которого он трахал своих секретарш — Адам с трудом мог сложить цельную и логическую картину, что породило в нем новый виток мыслей, что из него пытаются сделать идиота.
Итак, если поверить Еве, она понятия не имеет, зачем Ника отправила ее к нему. Допустим. Втянуть в свою интригу ничего не подозревающих людей — вполне в стиле его пока ещё невесты. Но почему именно Ева? Не потому ли, что Ника прекрасно знала: на такую, как эта девушка, он два раза подряд не взглянет? И тем самым они с ней преследовали одну цель — чтобы он нанял в секретарши самую непривлекательную особу, какую только можно сыскать. К несчастью, Адам уже начал понимать, что с Евой все не настолько плохо, как ему того хотелось бы. Впрочем, он все ещё был очень далек от того, чтобы завалить ее на стол — хоть в 14:00, хоть в половине пятого. И за эту мысль стоило держаться.
Вообще, если бы не ее подчас очень бойкий язык, он бы, пожалуй, мог не замечать ее вовсе, словно какой-нибудь предмет мебели. Но каким-то непостижимым образом Ева умудрялась быть даже чересчур заметной с этими своими нелепыми беретами, пиджаками и чемоданами. Ну ничего, скоро он привыкнет к ее присутствию и станет воспринимать как что-то само собой разумеющееся, ну а пока… а пока стоило расставить некие точки над «i».
— Ева, если честно, то я ничего толком не понял, — признался Адам, размешивая ложечкой сахар в кофе — первом приличном за день, — поэтому давайте по порядку. Первое — продолжайте называть меня Боссом вот также, как сейчас, чуть с придыханием и лёгким шипением на языке — и, может быть, получите повышение до того самого стола, который так запал вам в душу. Второе — у меня, конечно, не библиотека, но я все же надеюсь, что вам будет интересно. Завтра во второй половине дня мы с вами поедем в лабораторию, где сейчас проходят тесты нового аромата Левандовски. Будьте готовы фиксировать все мои замечания. Третье — я запишу вас, пожалуй, на мастер-класс по варке кофе, потому что то, что вы сегодня приносили, заставляет меня подозревать, что либо с варкой кофе у вас не очень, либо вы перепутали кофе и кошачьи подушечки, которые Коля хранит в том же шкафчике для подобранного им бродяги Зюзи. Судя по запаху — с курицей. Ну и четвертое — я все же расскажу вам, если вы так уж хотите знать — да, они вставали ко мне спиной. И ложились на стол, широко разведя ноги — тоже. Я мог бы перечислить вам и все остальные позы, в которых ваши предшественницы были готовы для меня на все, но не хочу утомлять долгим рассказом. И верно ли я понимаю, что вчера, когда вы пришли ко мне на собеседование, имея, как вы выразились, весьма узкое представление о должности секретарши, уже были заранее готовы предоставлять мне интимные услуги? — Он вздернул бровь, задавая последний вопрос, и сам не зная, для чего это спрашивает. Ему не хотелось думать о ней, как об очередной девке, которую он хорошенько оттрахает, а потом будет вынужден уволить. Она действительно ему нравилась — по своим исключительно деловым качествам, разумеется, потому что была умнее всех его бывших секретарш, вместе взятых — и категорически претило сейчас представлять ее на своём столе, с раздвинутыми ногами, между которых будет он. Интересно, что она носит под юбкой? Чулки — вряд ли. Хорошо если там прячутся просто теплые колготки, а не бабушкины панталоны с начесом в придачу. Вообразив все это, он усмехнулся, чувствуя странное облегчение — от того, что фантазия стала работать совсем в иную, гораздо более безопасную сторону. Да уж, бабушкины панталоны с начесом охладят кого угодно.